Читаем 100 ВЕЛИКИХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ КИНОФИЛЬМОВ полностью

«Помните «Полеты во сне и наяву» — когда бежит с факелом взрослый человек, когда мой герой зарывается в сено и застывает в эмбриональном положении? От безысходности, от пустоты. Это было отражением состояния большого числа интеллигентных людей. Умных, образованных, но неприкаянных, растрачивающих себя попусту. Рефлексия. Есть такое определение: лишний человек.

Конечно, и во мне есть что-то от Макарова, как и в каждом из тех зрителей, кто писал мне: это и про меня, это и про мою жизнь. Как и в каждом сорокалетнем человеке, который задается вопросом: а как я прожил эти сорок лет, главную половину жизни.. Вообще, кто решится сказать, что он не переживал никогда подобного состояния внутреннего разлада с собственной судьбой, с самой жизнью, кто не ощущал на каком-то пороге груза несбывшегося, неосуществленность?»

Фильм «Полеты во сне и наяву» вызвал споры, неоднозначные оценки. Мудрый Марлен Хуциев сказал справедливые слова: «По-моему, прекрасная картина. И свободная. Что мне пришлось по душе — в ней выражено гораздо большее, чем то, что изображено».

Критики отметили изобразительную культуру «Полетов во сне и наяву». Фильм делали увлеченные люди, тонко чувствующие силу экрана. Любой эпизод в плане его постановочно-операторского решения разработан динамично и живописно.

Сам Роман Балаян так объясняет успех картины: «Снимая «Полеты…», я тешил себя надеждой, что фильм не устареет и через десять лет. В нем есть некая загадка: до конца ведь непонятно, куда стремится герой, чего хочет, кто прав, а кто не совсем. При этом все они в фильме люди хорошие, но почему же тогда всем им так плохо?! Об этом стоит задуматься…»

«ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ РОМАН»

Одесская киностудия, 1983 г. Сценарий П. Тодоровского. Режиссер П. Тодоровский. Оператор В. Блинов. Художник В. Коновалов. Композиторы И. Контюков и П. Тодоровский. В ролях: Н. Бурляев, Н. Андрейченко, И. Чурикова, В. Проскурин, З. Гердт, Е. Козелькова, В. Шиловский, А. Мартынов и др.

В «Военно-полевом романе» нет ни одного боя, и есть фронт. Окопы, походные кухни, марши… Главный герой фильма юный солдатик Саша Нетужилин (Н. Бурляев) был поражен медсестрой Любой (Н. Андрейченко), фронтовой любовницей комбата Неронова. Саша три раза видел «женщину товарища майора», несколько раз слышал ее смех да один раз подрался за нее, точнее за оскорбительные слова, сказанные по адресу «майорши».

«Сколько грязи вылито в адрес этих молодых женщин в тылу, и с каким обожанием, с какой надеждой на жизнь и верой в бессмертие смотрели на них там, на фронте: пусть не все, но смотрели. На войне им было труднее, чем мужчинам, а после нее — труднее вдвойне. За очень редким исключением», — отмечал писатель-фронтовик Борис Васильев.

В фильме не будет этого исключения. Здесь будет гибель комбата, одиночество, и — дочь на руках. После войны Саша Нетужилин встретит Любу московской зимой возле ЦУМа. Пританцовывая на морозе, она бойко торговала горячими пирожками.

Все бежали мимо, а Саша вдруг замер перед вульгарной, грубой и неопрятной лотошницей. Почему он остановился? Ведь у него — чудесная умница-жена Вера (И. Чурикова), которую он любит, с которой ему легко и просто.

Борис Васильев пытается ответить на этот вопрос: «Саша сражается со всеми (и прежде всего — с нею) не за то, чтобы вполне конкретная Люба Антипова стала его женой или возлюбленной; он сражается за ее воскрешение. У него есть совесть. Наша, общая совесть, которая поэтому и называется гражданской: ему мучительно больно за то, во что превратилась прекрасная «женщина товарища майора», и стыдно, как мы — мы все, вместе! — могли это допустить. И он начинает очищать ее от скверны, высекать нежную, любящую и верную жену и мать из серого асфальта московских улиц».

Люба предпочтет другого — зампредрайисполкома Новикова (В. Проскурин), бывшего фронтовика. С этим основательным человеком находит успокоение ее мятущаяся душа.

И бесконечно преданная жена Саши поможет ему понять это и обрадоваться. Обрадоваться, что он спас, вернул к нормальной жизни Любу Антипову и ее дочь Катьку Неронову…

Сценаристом фильма и режиссером является фронтовик Петр Тодоровский. В 1954 году он окончил с красным дипломом операторский факультет ВГИКа, снял несколько фильмов как оператор, в том числе знаменитую «Весну на Заречной улице» (совместно с Р. Василевским). Как режиссер Тодоровский дебютировал картиной «Верность» (1965).

Сценарий «Военно-полевого романа» Тодоровский предлагал разным студиям, но везде слышал отказ: «Опять коммуналки, опять неустроенность. Такое кино нам не нужно». Запускать картину согласилась Одесская киностудия. Выделили на фильм всего 380 тысяч рублей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука