Читаем 100 ВЕЛИКИХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ КИНОФИЛЬМОВ полностью

Тем временем с отъездом Папанова съемки не остановились. 5 августа вечерним рейсом Валерий Приемыхов улетел в Москву. В тот же день в Москве состоялся просмотр отснятого материала худсоветом объединения. Вечером этого же дня в своей квартире внезапно скончался Анатолий Папанов.

Создатели фильма увековечили свою благодарность замечательному художнику за его последний вклад в отечественное кино: «Холодное лето…» завершается кадром, взятым из середины картины. На экране — лицо Анатолия Дмитриевича Папанова: актер, в гриме и костюме Копалыча — Старобогатова, говорит о том, как «хочется еще пожить». И закадровый голос на стоп-кадре негромко произносит: «Анатолий Дмитриевич Папанов… Последний кадр… Последняя роль».

«Холодное лето пятьдесят третьего…» было принято на худсовете студии практически без замечаний.

Фильм вышел на широкий экран в апреле 1988 года. За первые два месяца проката картину посмотрели 32 миллиона 200 тысяч зрителей (в одной Москве она собрала 2,5 миллиона), ее купили для показа 24 страны.

Политический вестерн Прошкина получил троекратное признание — Государственную премию СССР, первое место по мнению читателей журнала «Советский экран» и премию кинематографистов «Ника».

На фестивале в Хихоне (Испания) фильм победил в номинации «Лучший сценарий». В июле 1988 года «Холодное лето…» было приобретено в фонд библиотеки конгресса.

Критики называли фильм «вестерном».

«А некоторые находят аналогии с «Покаянием», — подхватывал Валерий Приемыхов. — Для меня существеннее другое: об очень важных вещах мы старались рассказать просто и естественно, чтобы зрители глубже восприняли идею фильма. Получаю много писем; многие из них невозможно читать без волнения. Люди рассказывают о своих судьбах, не менее драматичных, чем у наших персонажей. В одном письме бывший сержант, оказавшийся после войны (и недолгого плена) в заключении, заявляет, что еще в малой степени мы показали издевательства, которым подвергались люди в те годы.

Что тут скажешь? Значит, мы приблизились к правде. И это прекрасное ощущение — чувствовать себя без пафоса гражданином, потому что наш фильм стал вкладом в общее дело».

«МАЛЕНЬКАЯ ВЕРА»

Киностудия им. М. Горького, 1988 г. Сценарий М. Хмелик. Режиссер В. Пичул. Оператор Е. Резников. Художник В. Пастернак. Композитор В. Матецкий. В ролях: Н. Негода, А. Соколов, Ю. Назаров, Л. Зайцева, А. Алексеев-Негреба, А. Табакова, А. Фомин, А. Миронов, А. Леньков и др.

Вокруг «Маленькой Веры» нешуточные страсти разгорелись еще до выхода картины на экран. Одна из причин — небывалая для отечественного кинематографа острота конфликта. Извечного конфликта между отцами и детьми. Журнал «Советский экран» писал: «Маленькая Вера» — фильм о молодежи, но отнюдь не благостный, каких немало пересмотрено нами в прошлые годы, а жесткий, даже жестокий. Картина выходит на новый, ошеломляющий уровень жизненной правды, и правда эта горькая».

Сценарий «Маленькая Вера», опубликованный до съемок фильма, был назван на страницах «Московской правды» произведением, порочащим советскую молодежь. Почему же дипломная работа недавней студентки ВГИКа Марии Хмелик оказалась вдруг в фокусе особого внимания уважаемой газеты? Одна из причин в том, что отец Маши — известный детский писатель Александр Хмелик в ту пору был главным редактором киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького, где запускалась в производство «Маленькая Вера».

За Марию Хмелик вступился ее учитель, старейший кинодраматург Евгений Габрилович: «Мы привыкли к такому киноискусству, где даже отрицательные, тревожные стороны жизни обильно политы сладким сиропом. А какова жизнь юношества не придуманная, а действительная? Только в последнее время стали появляться кинопроизведения, которые пытаются пробиться к этому малоисследованному предмету. К ним относится и сценарий совсем еще молодой Марии Хмелик». Габрилович верил в свою ученицу, хотя и предсказывал споры по поводу будущего фильма. Ну а для начала оппоненты «Маленькой Веры» приклеили этой работе ярлык семейственности, поскольку режиссер фильма Пичул был мужем Марии Хмелик.

Василий Пичул родился и вырос в Мариуполе. Отец — заводской рабочий, мама трудилась на швейной фабрике. После окончания школы Пичул поступил во ВГИК. Марлен Хуциев принял его в свою мастерскую.

Молодой режиссер говорил: «Вообще, после ВГИКа уже ничего не страшно. Он готовит людей для работы в Советском Союзе — то есть в экстремальных условиях. Развивает в тебе стойкость, выживаемость». В 1980 году, во время Олимпиады, Пичул женился на Маше Хмелик — студентке сценарного факультета. Вместе они задумали сценарий фильма «Маленькая Вера».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе
Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Книга профессора современной истории в Университете Сент-Эндрюса, признанного писателя, специализирующегося на эпохе Ренессанса Эндрю Петтигри впервые вышла в 2015 году и была восторженно встречена критиками и американскими СМИ. Журнал New Yorker назвал ее «разоблачительной историей», а литературный критик Адам Кирш отметил, что книга является «выдающимся предисловием к прошлому, которое помогает понять наше будущее».Автор охватывает период почти в четыре века — от допечатной эры до 1800 года, от конца Средневековья до Французской революции, детально исследуя инстинкт людей к поиску новостей и стремлением быть информированными. Перед читателем открывается увлекательнейшая панорама столетий с поистине мульмедийным обменом, вобравшим в себя все доступные средства распространения новостей — разговоры и слухи, гражданские церемонии и торжества, церковные проповеди и прокламации на площадях, а с наступлением печатной эры — памфлеты, баллады, газеты и листовки. Это фундаментальная история эволюции новостей, начиная от обмена манускриптами во времена позднего Средневековья и до эры триумфа печатных СМИ.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Эндрю Петтигри

Культурология / История / Образование и наука