100 великих парадоксов

Современное общество непотребного потребления наиболее ясно демонстрирует обостряющийся конфликт технической цивилизации с Биосферой. Человек, вершина цефализации, наводняет Землю техникой в ущерб живым организмам.

«Иногда представляется такая страшная утопия, – фантазировал Н.А. Бердяев в начале ХХ века. – Настанет время, когда будут усовершенствованы машины, которыми человек мог бы управлять миром, но человека больше не будет. Машины сами будут действовать в совершенстве и достигать максимальных результатов. Последние люди и сами превратятся в машины, но затем и они исчезнут за ненадобностью и невозможностью для них органического дыхания и кровообращения. Природа будет покорена технике. Новая действительность, созданная техникой, останется в космической жизни. Но человека не будет».

Парадокс цефализации: Биосфера создала человека разумного, который губит Биосферу. Парадокс человека… Впрочем, об этом – в последней главе.

Сложнейшие простейшие

Крохотные одноклеточные организмы названы «простейшими». Неужели они действительно настолько просты?

Состоят они из одной клетки. С позиции арифметики это действительно просто до последней степени. Однако в биологии своя система счёта, и один полноценный организм делится так, что получается не дробь, а две единицы.

Простейшие совсем не просты.

Полвека назад мне довелось видеть документальный фильм из жизни одноклеточных. Он произвёл сильное впечатление. Получилась то ли модель бытия «человейника», то ли пародия на нас. Разнообразные твари, видимые только в микроскоп, демонстрировали поведение узнаваемых типов людей. Были среди них замкнутые и общительные, осторожные и наглые, хищники и жертвы. Очень непростое сообщество.

Одноклеточные уникальны своей вихревой скоростью размножения и тем, что теоретически бессмертны. Деление надвое вряд ли можно считать смертью клетки: она создаёт свой дубликат; мёртвого тельца при этом нет.

Одноклеточные уникальны своей вихревой скоростью размножения

Когда амёбу колют иглой, она тотчас сжимается в этом месте, стараясь уползти. Для многоклеточных ситуация осложняется: им надо передавать сигнал от внешней мембраны к двигательным клеткам. Обычные клетки, обременённые множеством забот (питание, выделение, размножение, взаимодействие с соседями), не отличаются расторопностью. У губок, например, передача раздражения идёт со скоростью 2 мм/с.

В книге немецкого инженера и популяризатора науки Феликса Паутри «Растения – гениальные инженеры природы» (1979) показаны, в частности, способности крохотных одноклеточных существ: «Споры водорослей и водных грибов с максимальной для них скоростью спешат туда, где согласно полученной химической информации имеются участки дна с благоприятными условиями обитания. С высокой степенью надёжности бактерии находят места наивысшей концентрации питательных веществ…

Обладающая самостоятельным движением половая клетка одного из видов папоротников, обнаружив присутствие яблочной кислоты, движется в нужном направлении. Для того чтобы она могла “взять след”, в почве должно находиться всего лишь 0,000 000 028 миллиграмма искомого элемента, то есть, такое количество, которое с трудом обнаруживает специалист-химик, располагающий современной аппаратурой. Прибор способен выявить присутствие только яблочной кислоты. А “примитивные” одноклеточные различают множество веществ. Они в состоянии безошибочно распознавать кислород, сероводород, белковые и аммиачные соединения. Более того, они различают изомеры – вещества, одинаковые по составу, но различающиеся по строению».

Как писал биолог-мыслитель А.А. Любищев: «Низшие организмы совершенно нельзя назвать хуже приспособленными, чем высшие. С точки зрения приспособления термины “прогресс” и “регресс” не имеют никакого смысла». Более того, низшие обычно в этом отношении превосходят высших.

Чем основательней изучают одноклеточных, тем сложней они выглядят анатомически, физиологически и в поведении. Выделено от 7 до 9 типов и более 70 тысяч видов простейших. Некоторые из них могут одинаково считаться и растениями, и животными. Известны среди них автотрофы, хищники, паразиты. Это особый мир, во многом непонятный для нас: ведь мы судим о них, заранее уверенные в своём неизмеримом превосходстве над ними.

Если амёба устроена относительно просто, то инфузория обладает сложной структурой, разнообразными органами в пределах одной клетки. Простейшие – основа морского планктона и благодаря своему быстрому размножению служат основой питания многих животных. Впрочем, и опасных паразитов среди простейших немало. Мощные слои осадочных пород полностью или частично состоят из скелетов ископаемых одноклеточных.

Простейших вполне можно назвать сложнейшими. Они без нервов и мозга целесообразно реагируют на раздражение. Это – уникальные химические лаборатории, работающие на уровне молекул. О них прекрасно сказал Николай Заболоцкий: