Читаем 100 великих писателей полностью

100 великих писателей

Геннадий Викторович Иванов , Любовь Спиридоновна Калюжная

Исследователь творчества Рембо Л. Г. Андреев пишет: «Рембо шел от самоотрицания к самоотрицанию. Его развитие сопровождалось нескрываемым, нетерпеливым желанием уничтожить, выбросить из жизни только что пройденный, только что пережитый этап. Рембо словно уничтожал за собой лестницу, по которой поднимался все выше и выше — к своему последнему поэтическому акту, к отрицанию поэзии».

Исследователи отмечают, что этапы пути Рембо-поэта измеряются несколькими стихотворениями. Иной поэт тратит годы, чтобы перейти от одного этапа в своем творчестве к другому, а у Рембо порой одно стихотворение уже этап, а другое стихотворение — следующий.

Артюр Рембо мог сказать, как и его соотечественник Флобер, «ненависть к буржуа — начало добродетели». В его стихах много критицизма, порой безжалостности, откровенности и циничности, не свойственной пятнадцати-шестнадцатилетним юношам. Например, прочтите стихотворение «Венера», Рембо написал его в пятнадцать лет, а впечатление такое, будто это написал зрелый автор «Цветов зла» Бодлер.

Редко, но все же пишет поэт чистые и возвышенные стихи об этом мире. Такое, например, стихотворение, как «Руки Жанны-Мари».

Руки Жанны-Мари

Они, большие эти руки,В чью кожу въелась чернота,И нынче, бледные от муки,Твоим, Хуана, не чета.Не кремы и не притираньяПокрыли темной негой их,Не сладострастные купаньяВ прудах агатовых ночных.Они ли жаркий луч ловилиВ истоме в безмятежный час?Сигары скручивали илиСбывали жемчуг и алмаз?К пылающим стопам мадонныОни ли клали свой букет?От черной крови белладонныМерцает в их ладонях свет.Охотницы ли на двукрылыхСреди рассветно-синих трав,Когда нектарник приманил их?Смесительницы ли отрав?Какой, пленяя страстью адской,Их обволакивал угар,Когда мечтою азиатскойВлекли Сион и Кенгавар?Нет, не на варварских базарах,Не за молитвою святойИ не за стиркою загар ихПокрыл такою смуглотой.Нет, это руки не служанкиИ не работницы, чей потВ гнилом лесу завода, жаркий,Хмельное солнце дегтя пьет.Нет, эти руки-исполины,Добросердечие храня,Бывают гибельней машины,Неукротимее коня!И, раскаляясь, как железо,И сотрясая мир, их плотьСпоет стократно «Марсельезу»,Но не «Помилуй нас, господь!»Без милосердья, без потачки,Не пожалев ни шей, ни спин,Они смели бы с вас, богачки,Всю пудру вашу, весь кармин!Их ясный свет сильней религий,Он покоряет всех кругом,Их каждый палец солнцеликийГорит рубиновым огнем!Остался в их крови нестертыйВчерашний след рабов и слуг,Но целовал Повстанец гордыйЛадони смуглых этих Рук,Когда любви мятежной силаВ толпе, куда ни поглядишь,Их, побледневших, проносилаНа митральезах сквозь Париж!О Руки! Нынче на запястьяхУ вас блестит, звеня, металл.Мы раньше целовали всласть их —Теперь черед цепей настал.И не сдержать нам тяжкой дрожи,Не отвести такой удар,Когда сдирают вместе с кожей,О Руки, ваш святой загар!

(Перевод М. Яснова)

Перейти на страницу: