100 великих праздников

Костры зажигали поздно вечером на высоких холмах. Иногда складывали целые срубы в несколько этажей, а наверху укрепляли одно или два соломенных чучела: «ведьму» и «лесного человека».

С гор катали зажжённые колёса, ведь фигура круга представляла собой символ солнца. В Тироле и Штирии парни, прыгая через зажжённые костры, выкрикивали имя любимой девушки, а девушки приговаривали:

Солнцеворот, солнцеворот,
Чтоб меня не обжёг огонь,
Чтоб я могла скоро выйти замуж,
Поэтому я танцую.

В некоторых сёлах Нижней Каринтии до сих пор существует обычай: 23 июня пол в комнатах устилали ромашками и другими цветами с жёлтой серединой и плоскими лепестками, называющиеся в народе «солнцеворотом», или «колесом солнцеворота». Существовало немало легенд, что в ночь летнего солнцеворота обнаруживают клады, а вода превращается в вино, скот начинает говорить…

В Зальцбурге 24 июня в церковь утром приносили молодые берёзки и ёлки. Их заранее очищали от веток, оставляя лишь верхушку, а ствол искусно закрывали гирляндами, сплетёнными из полевых и лесных цветов. После мессы деревья приносили во дворы, где сохраняли до следующего года.

В Швейцарии ещё в начале XX века верили, что в Иванов день всё, что соприкасалось с огнём костров, обладало магической силой. Считалось, чем выше прыжок через костёр, тем лучше уродятся лён и хлеб. После этого девушки шли на льняные поля, прыгали, танцевали и катались по земле голыми.

На кострах пекли хлеб, который применяли в лекарственных целях. Вечером доили коз, молоко которых якобы становилось целебным. В ночь на 24 июня умывались росой, купались в реках и пели особые песни:

Вот середина пастушьего лета
в наших горах!
Парни и девушки, пусть этот день
будет праздником!
Вот она, середина лета.

В Венгрии огни, зажжённые в День св. Иоанна, назывались «огнями св. Ивана». Обряд разжигания костра во многих районах Венгрии происходил необычно. Его разводили в середине большой квадратной площади, в каждом углу были устроены места для присутствующих. На площади собирались все жители города или села и занимали места согласно обрядовой песне:

Разожжём мы огонь,
В четырёх углах сожжём.
В одном углу сидят
Красивые старые мужчины,
В другом углу сидят
Прекрасные старые женщины.
В третьем углу сидят красивые парни,
В четвёртом углу сидят
Прекрасные молодые девушки.

После этой песни все рассаживались, и хор начинал петь новую песню, под которую выходили и строились в пары парни и девушки:

Чей конь пасётся
Там, под горой?
Там пасётся
(Стефана Надя) конь.
Хочешь ли ты (Анна Киш)
Моего коня домой пригнать?
Тогда и я пригоню домой
Всех твоих гусей…

Пели до тех пор, пока молодые не разбивались на пары. Затем разжигали костёр. Под весёлое пение пары, держась за руки, прыгали через костёр.

Над костром женщины сушили травы, из которых потом приготавливали лечебные снадобья. У каждого европейского народа имелось своё, особое растение, посвящённое св. Иоанну или Ивану. У венгров таким растением считалась рута, которую они называли «травой св. Иоанна». Она являлась символом девичьей чистоты и ей посвящено много обрядовых песен.

В Польше в день солнцестояния — праздник св. Яна — говорили, что солнце в этот день «скачет», «играет». В канун этого дня старались охраниться от злых сил. Магическую силу имели ветки липы, клёна, чертополоха, полыни, репейника. Ими заделывали щели в стенах и дверях. Мальчишки с факелами бегали по полям и громко пели весёлые песни.

В Словакии в День св. Яна сбивали кресты из досок от разбитых сухих бочек, которые прибивали на высокий шест и поджигали. Иногда это были колёса от повозок, которые при горении должны были обязательно крутиться.

Девушки в этот день плели венки из девяти цветов, пускали их на воду, бросали через огонь или на деревья и гадали — с какой стороны придёт будущий жених. Обрядовой пищей Дня св. Яна было размоченное в воде жареное, недозрелое зерно, чаще всего — ячменное.

В Германии праздновали этот день почти так же, как и другие народы. Ходили ночью за папоротником, который должен зацвести и открыть неведомые сокровища. Но в отличие от многих европейских наций у лужичан не существовало обычая купанья в Иванов день и вообще отсутствовали какие-либо обряды, связанные с водой.