100 великих приключений

Легенды о богатствах знаменитого пирата Генри Моргана не дают спать искателям сокровищ вот уже третье столетие. Правда, в 1997 году мировую печать облетели сообщения, что два бывших американских солдата, служивших когда-то в зоне Панамского канала, сумели отыскать в пещере у реки Чагрес, приблизительно в 40 километрах севернее города Форт-Клейтон, большой клад, зарытый в XVII веке, похоже, самим Генри Морганом. Парадоксально, но обнаружить клад им помогла старая пиратская карта, купленная у какого-то рыночного торговца, который и сам не верил, что она подлинная…

* * *

Капитан Генри Морган слыл самым удачливым и жестоким пиратом Карибского моря. Он родился в Уэльсе, в семье фермера, предположительно в 1635 году. С юных лет Морган отличался строптивым нравом и жаждал приключений, известности и богатства. Неудивительно, что вскоре он оказался на борту судна, 3 мая 1655 года покинувшего Бристоль и взявшего курс на Вест-Индию. По другой версии, юного Моргана выкрали у родителей и продали в рабство. Однако этот факт, как, впрочем, и первый, документально не подтверждён. Сам Морган впоследствии категорически отрицал, что когда-либо был рабом.

Высадившись на Барбадосе, Генри Морган семь лет проработал на плантациях сахарного тростника. Разумеется, вечно так продолжаться не могло, и буйный малый, наслушавшись басен о «настоящих мужчинах» и их приключениях, в 1662 году оказался на Ямайке, где влился в семью буканьеров — отчаянных сорвиголов, грабивших и топивших испанские корабли.

Очень быстро Генри Морган, получивший скандальную известность и прозвище «Жестокий», собрал вокруг себя отряд головорезов. Уже в 29 лет он командовал собственным кораблём. На нём он участвовал в экспедиции к острову Кюрасао, которую совершили буканьеры под руководством капитана Эдварда Мэнсфилда. Набег этот закончился неудачей, но поражение обернулось триумфом для Генри Моргана. Смерть Мэнсфилда, попавшего в плен к испанцам, наряду с бесспорной храбростью самого Моргана, позволили последнему стать «адмиралом» пиратов, которые почти единогласно выбрали его своим предводителем. Одновременно губернатор Ямайки Томас Модифорд — большой друг и покровитель морских разбойников — даровал Моргану чин полковника и назначил командиром милицейских сил пиратской столицы Порт-Ройяла.

Вскоре прошёл слух, что испанцы собираются напасть на Порт-Ройял с побережья Кубы. Во главе пиратской флотилии, состоящей из 9 хорошо вооружённых кораблей с командой, насчитывающей около 500 головорезов, Морган двинулся к берегам Кубы, где напал на город Пуэрто-Принсипе (Камагуэй). Буканьеры захватили здесь богатую добычу. Если бы не выкуп, выплаченный жителями, Пуэрто-Принсипе был бы сожжён дотла.

Следующей целью Морган избрал город Портобело на Панамском перешейке. Его защищали три форта, поэтому часть буканьеров сразу отказалась от опасного предприятия, решив не искушать судьбу. Но Морган, вокруг которого сплотились самые отчаянные сорвиголовы, никогда не отступал от намеченного.

В мае 1668 года, поставив корабли на якорь, он высадил своих людей на каноэ. Обойдя форты, буканьеры внезапно напали на Портобело с суши. Защитники города отчаянно оборонялись. Не сумев взять крепость штурмом, Морган решил прикрыться «живым шитом». Он заставил пленных испанских священников и монахинь нести штурмовые лестницы. По ним пиратам удалось не только забраться наверх, но и проломить стену. Город разграбили, а жителей подвергли жестоким пыткам — буканьеры хотели узнать, где спрятаны сокровища.

С добычей, оцениваемой в 100 тысяч фунтов стерлингов, Морган вернулся на Ямайку, в Порт-Ройял. Вскоре он стал готовиться к новой акции. Морган призвал всех, желавших служить под его началом, собраться у Коровьего острова, куда прибыл сам в январе 1669 года. Здесь, на фрегате «Оксфорд», он дал для офицеров банкет. Когда веселье было в самом разгаре, корабль взорвался. Предположительно, от неосторожного обращения с огнём у порохового склада. Лишь немногим — и Моргану в том числе — удалось спастись. И в этом же году Морган разграбил города Маракайбо и Гибралтар на побережье Венесуэлы. Захваченная добыча оценивалась в 50 тысяч фунтов.