100 великих приключений

Участники бунта назвали себя «Собранная компания для имени его императорского величества Павла Петровича» и присягнули «законному государю». Накануне отплытия ссыльные оставили «Объявление» для сената на девяти листах. В нём они гневно обрушились на произвол, несправедливости и притеснения властей: «В России начальники единое только имеют право — делать людям несчастие, а помочь бедному человеку никакого уже права не имеют. Камчатская земля от самовластия начальников разорена… Народ российский терпит единое тиранство, коснеет в невежестве и страждет, и никто за истинные заслуги не награждается…. Богатый имеет случай угнетать бедных людей, ежели он и мало знает законов, то судья ему за деньги помогает. Каждый старается только подлым образом от начальника получить милость и чин».

В «Объявлении» писалось также, что законный государь Пётр III, внук Петра Великого, свергнут с престола и убит, власть в стране захватила немка-узурпаторша, что царевич Павел (будущий император Павел I) незаконно лишается престола, что вмешательство в польские дела разоряет Россию и выгодно только Понятовскому (фавориту Екатерины II), что система винных и соляных откупов обогащает немногих и разоряет многих, и т. д. «Россия без истинного своего государя одним пристрастным управлением доводится до самого разорения. А мы усердны нашему отечеству и законному нашему государю Павлу Петровичу… Виват и слава Павлу Первому, России обладателю! Спасая его, Бог спасёт и подданных невидимым промыслом. А мы желаем соотечественникам нашим всякого добра, и сказать можем прямо, что подлинно от беспорядка народ удручён…»

Спустившись на плотах к морю, острожники погрузились в Чекавинской гавани на галиот «Святой Пётр». Отбив кувалдами и ломами вмёрзшее в лёд судно, вышли в открытое море. На маленьком корабле водоизмещением в 250 тонн поместилось 42 человека. Бенёвский имел вполне приличное морское образование и, располагая картой, мог вести корабль куда угодно. А карта у него была. На борту «Святого Петра» были и опытные мореходы — штурман Максим Чурин и подштурман Дмитрий Бочаров, в своё время плававшие к берегам Америки.

Выйдя из Большерецка, галиот пошёл на юг вдоль Курильской гряды. Высадились на небольшом острове Маканруши. Здесь прожили дней десять — пекли хлеб, сушили сухари для дальнего пути, шили «аглинские» флаги. Между тем среди острожников созрел новый заговор: на этот раз уже против Бенёвского. Штурманские ученики Измайлов и Зябликов, присоединившиеся к мятежникам, в сущности, по недоразумению, решили захватить галиот. Их поддержали человек десять команды. Однако отыскался «пущий злодей», разоблачивший заговорщиков. Бенёвский был страшно возмущён этим вероломством и сгоряча хотел казнить зачинщиков, но, поостыв, приказал попросту высечь их. После этого галиот поднял якоря и отчалил, а зачинщиков оставили на острове с небольшим запасом «ржаного провианта» (они благополучно спаслись).

В начале июля беглецы, испытав все муки долгого плавания, страдая от скверной еды, жары и нехватки пресной воды, достигли берегов Японии. Высадиться беглецам здесь не дали, но воду и рис на борт доставили. Барон велел поднимать паруса. Галиот пошёл дальше на юг, к островам Рюкю, где беглецов приняли очень хорошо. Местные жители варили гостям еду, приносили рыбу и кокосовые орехи, угощали рисовой водкой…

Отремонтировав истрёпанный дальним плаванием корабль, беглецы подняли паруса. Больше недели «Святой Пётр» шёл по пустынному морю, пока на горизонте не показалась земля. Это была Формоза (Тайвань). Первая же высадка на берег привела к стычке с аборигенами («индейцами»). В поисках удобной и безопасной бухты пришлось долго идти вдоль побережья. Но едва лишь снаряжённая с галиота команда в поисках воды решилась проникнуть чуть дальше вглубь острова, как вновь произошло столкновение. Погибли поручик Панов и два матроса.

Барон был вне себя от гнева. Он жестоко отомстил «индейцам». Правда, аборигены не дали захватить себя врасплох и вступили в бой, но были разбиты и отогнаны. В своих мемуарах барон пишет, будто убил в «сражениях» на Формозе 1500 островитян, но это чрезмерное преувеличение (как и вообще многое из того, о чём пишет Бенёвский).