100 великих приключений

«Новгород Великий — на диво большой город, расположенный на громадной равнине в окружении огромных лесов, в низине, среди вод и болот; и по середине этого города течёт очень большая река, называемая Волхов. Город обнесён плохими стенами из плетня и земли, тогда как башни из камня. Это — вольный город, он имеет общинное управление. Есть здесь епископ, который является как бы их владыкой. И держатся они, а равно все другие русские на Руси, которая весьма велика, христианского закона по их вере, такой же, как у греков… В этом городе проживает много великих господ, именуемых ими боярами. И русские Великой Руси не имеют других господ, кроме этих, [выбираемых] в свой черёд по воле общины. Деньги их представляют собой слитки серебра около шести унций весом, не имеющие клейма, ибо они вовсе не чеканят золотой монеты. В качестве мелкой монеты они используют головы белок и куниц. В их городе есть рынок, где они продают и покупают своих женщин, поступая по их закону… И обменивают своих женщин одну на другую за слиток или два серебра, как договорятся…»

Неясно, в каком качестве Ланнуа гостил в Новгороде, но встретили его с большим почётом: городские власти задали в его честь пир, «самый необычный и самый удивительный из когда-либо виденных» им, припасы ему доставлялись с епископского двора — так принимали только послов.

Проведя в Новгороде девять дней, рыцарь отправился в Псков. Стояли сильные морозы, от которых трескались деревья. «Если ночью случалось спать в безлюдном месте, то утром мы находили бороду, брови и веки заиндевелыми от человеческого дыхания и все в льдинках, так что, проснувшись, с трудом удавалось открыть свои глаза», — пишет де Ланнуа. Серебряные чаши, которыми он набирал воду из озера, примерзали к пальцам. За бескрайними лесами лежал Псков, окружённый каменными стенами и башнями. «И в то время, когда я там находился, их король находился в ссылке и изгнании в Новгороде Великом, где я его и видел. И русские этого города носят длинные волосы, ниспадающие на плечи, а женщины круглый венец за головой, как у святых».

Из Пскова путь Ланнуа лежал по льду реки Великой и Чудского озера. «Я ехал по этому озеру, не встретив ни селения, ни жилища, четыре дня и четыре ночи и прибыл в Ливонию, в один очень красивый городок, именуемый Дерпт, который находится в двадцати четырёх милях от Пскова». Морозы свирепствовали по-прежнему. Проехали через занесённый снегом, замёрзший Динабург. Отсюда дорога вела на Вильно, где располагался двор великого князя Литовского Витовта.

Город показался де Ланнуа длинным и узким, как бы сползающим с песчаной горы, на которой высился княжеский замок. Здесь его гостеприимно встретили сёстры великой княгини Анны (дочери смоленского князя Святослава Ивановича). В Вильно де Ланнуа впервые увидел татар: пленённые Витовтом в далёких степях, они были поселены в окрестностях Вильно, занимались земледелием, жили в особых сёлах и совершали свои «сарацинские обряды».

Де Ланнуа встречал множество татар и в Троках — былой столице Литвы. Население этого города было разноплемённым: литовцы, немцы, татары, белорусы, евреи. Похвалы де Ланнуа удостоился Трокский замок, построенный «на французский манер». И очень понравился рыцарю княжеский зверинец, где он видел наряду с северными зверями диких лошадей, пойманных в азиатских степях.

Де Ланнуа искал великого князя Витовта, к которому имел рекомендательные письма. Однако князь уехал в свой охотничий замок Меречь, и рыцарю ничего не оставалось делать, как последовать за ним. В замке над Неманом де Ланнуа познакомился не только с Витовтом и княгиней Анной, но и с великой княгиней Софьей Витовтовной, супругой московского князя Василия I, которая в эти дни гостила у своего отца в Литве. Дни, проведённые у гостеприимных литовцев, вероятно, не раз вспоминались де Ланнуа, когда его конь осенью 1415 года месил грязь на разбитой дороге на Кале…

Вернувшись из далёкой «Сарматии», рыцарь сразу попал в пекло войны. 50-тысячная французская армия во главе с герцогом Алансонским преследовала 15-тысячное войско английского короля Генриха V, отступавшее к портовому городу Кале. 25 октября 1415 года у селения Азенкур французы преградили дорогу англичанам. Исход боя, казалось, был предрешён: на каждого англичанина приходилось трое французов! Однако французские рыцари увязли в размытой дождями пашне и превратились в беспомощные мишени для английских лучников…

Поражение было сокрушительным. Попал в плен герцог Алансонский, попал в плен и де Ланнуа. Ему лишь чудом удалось избежать кровавой расправы: узкие улочки села Мезонсель были залиты кровью нескольких тысяч французских пленных, перебитых британцами. Пленного рыцаря ждала дальняя дорога в Корнуолл…