100 великих разведчиков

Таким образом, к 1934 году в германском посольстве в Варшаве сложилась целая резидентура. Её главой вначале был Херрнштадт, затем после его отъезда в Москву её возглавила Ильза Штёбе. У неё на связи, не считая Кегеля и Шелии, было шесть агентов. Но это произошло уже после нападения Германии на Польшу.

Накануне войны, в августе 1939 года, заслуги фон Шелия наконец были отмечены начальством. Его перевели в информационный отдел МИДа Германии. «Арвид» предупредил «Арийца», что связь с ним будет поддерживать «Альта».

Но Ильза не смогла сразу устроиться на работу в Берлине. Какое-то время ей пришлось жить в Бреслау. В сентябре 1939 года сотрудник Разведуправления Н. Зайцев получил задание отыскать Ильзу и установить с ней связь. Он выехал из Берлина в Бреслау. Сначала разыскал мать Ильзы. Та назвала адрес дочери. Трудность заключалась в том, что не было установлено пароля для встречи, и нужно было назвать несколько паролей, чтобы убедить Ильзу признать нашего разведчика.

Но Ильза поверила ему сразу же, как только он назвал пароль встречи с нашим человеком в Польше. Зайцев и Штёбе прошлись по пустынным окраинам Бреслау. Она рассказала, что скоро получит разрешение на жительство в Берлине и переедет туда. Разведчики договорились о способах связи и, условившись о новых встречах, расстались.

В начале марта 1940 года Ильза Штёбе при помощи фон Шелии получила место в пресс-службе МИДа и поселилась в Берлине. Теперь их встречам ничто не мешало. Однако сам Шелия чуть было не впал в немилость. Его подвела болтливость. Кто-то донёс начальству о его «недостойном для германского дипломата» сочувствии полякам. От него потребовали объяснений по «польскому вопросу». Чтобы «искупить вину», он принялся вместе с бывшим послом фон Мольтке составлять «Белую книгу» о причинах германо-польской войны. Естественно, она была составлена в духе «идей» и высказываний нацистских главарей. Когда Риббентроп ознакомился с ней, то не только простил фон Шелия, но даже намекнул на возможность его назначения на высокую должность в Будапеште.

Но для Ильзы Штёбе отъезд фон Шелия означал бы утрату очень серьёзного источника информации, и она отговорила его от этой затеи. К тому же вскоре он был назначен на новую должность в аппарате МИДа.

Надёжным помощником Ильзы Штёбе был Герхард Кегель. Благодаря своему положению, он мог получать важную информацию. Ещё в марте 1939 года сотрудник Риббентропа Клейст заявил, что «в ходе дальнейшего осуществления германских планов война против Советского Союза остаётся последней и решающей задачей германской политики». Позже германский военный атташе в Польше Хишер рассказал Кегелю о приёме у Гитлера и его указаниях касательно тайной подготовки внезапного нападения на Польшу. У Кегеля было много бесед и с послом фон Мольтке.

Но вскоре после переезда в Берлин Ильзе пришлось расстаться и с ним. Герхард Кегель, работавший в отделе торговой политики МИДа, получил новое, важное назначение. Вначале его включили в состав германской торговой делегации, выехавшей в конце 1939 года в СССР, а по прибытии в Москву оставили на работе в посольстве.

От него советские спецслужбы получали ценную информацию о том, что происходило в посольстве. От него поступали сообщения о настроениях и разговорах посла фон Шуленбурга, военного атташе генерала Кестринга и советника Хильгера. Все они выступали против войны с Советским Союзом, полагая, что она гибельна для Германии.

Кегель сообщил, что 30 апреля 1941 года Шуленбург после поездки в Берлин и беседы с Гитлером объявил своим ближайшим друзьям: «Жребий брошен, война — дело решённое!»

Шуленбург, Кестринг и Хильгер подготовили на имя фюрера меморандум, в котором подчёркивали: война против Советского Союза выиграна быть не может и, более того, способна привести Германию к гибели. Шуленбург лично отвёз этот меморандум в Берлин, но Гитлер не соизволил даже принять его.

А вскоре в Москву заявились два гостя. Один из них, Вальтер Шелленберг, — под видом представителя германской химической промышленности. Начальник внешней разведки гитлеровской Германии изучал советский военный и экономический потенциал, готовность СССР к войне.

Вторым гостем был полковник Кребс, замещавший с середины марта до начала мая 1941 года генерала Кёстринга. Это был тот самый Кребс, который накануне падения Берлина, уже в звании генерала и последнего начальника германского Генерального штаба, явится к генералу Чуйкову с просьбой о мирных переговорах. После того как Чуйков заявит ему, что речь может идти лишь о полной капитуляции, Кребс вернётся в свой бункер и застрелится.

Пока же он присутствовал на первомайском параде Красной армии и воочию мог убедиться в её силе, но не поверил этому, о чём поделился с Кегелем, а последний с сотрудником Разведуправления К.Б. Леонтьевым, которого он знал как Павла Ивановича Петрова.