100 великих рекордов стихий

В палатке лежали радиостанция, карабины и альпенштоки, но шаровая молния изуродовала только людей. Входные отверстия в мешках были не более теннисного меча, а раны достигали 15–18 см. Создавалось такое впечатление, что этот “огненный зверь” долго и упорно издевался над нами. Мы лежали и ничем не могли защититься, были как парализованные…»

САМЫЕ СТРАННЫЕ ГОРЫ

Световые эффекты гор

Закончилась Великая Отечественная война, и Герой Советского Союза, один из четырех папанинцев, метеоролог Евгений Федоров смог вернуться к прерванной научной работе. Высокие звания и должности в ту нелегкую для страны пору давали ему некоторую свободу выбора, и он решил заняться одной из самых загадочных областей метеорологии – атмосферным электричеством.

Для того чтобы изучать какое-либо природное явление, надо исследовать его там, где оно наблюдается наиболее часто. Таким полигоном для будущего академика Е. Федорова стали горы и, в частности, Большой Кавказ и Эльбрус, а временной лабораторией – известная всем горнолыжникам и альпинистам страны алюминиевая «бочка» «Приюта одиннадцати» на склоне Эльбруса на высоте около 4200 метров. Пройдут годы, и Федоров станет организатором Высокогорного геофизического института в Нальчике, где будут сосредоточены основные исследования по физике гор. В конце 1940-х никакой «канатки» еще не было, и до «Приюта одиннадцати» будущий академик с товарищами в полном альпинистском снаряжении вынужден был подниматься пешком. Путь был долог и труден, и однажды на подходе к «Приюту» их застала гроза. Солнце ушло за хребет, и в горах начало стремительно темнеть.

Грозовое облако было еще на подходе, но люди ощутили покалывание во всем теле многочисленных иголочек, а когда один из них снял шапку, волосы у него на голове встали дыбом, образовав светящийся синеватый нимб. Другой, продолжая восхождение, зачем-то поднял над головой ледоруб острием вверх. Раздалось громкое жужжание, и на металлическом острие вспыхнул огненный факел. Затем звук стал громче и пронзительней, а факел начал стремительно вытягиваться вверх, превратившись в огненный меч. «Брось ледоруб!» – успел за секунду до этого крикнуть товарищу Евгений. Испуганный парень отбросил его в сторону, и ледоруб заскользил по крутому склону вниз. И в ту же секунду в него ударила молния. Люди на какое-то время ослепли и оглохли, а парень, отбросивший ледоруб, был даже слегка контужен. На их счастье, разряд молнии был достаточно слабым, поэтому все обошлось без серьезных последствий.

Знаменитый русский художник Николай Рерих во время экспедиции в Гималаи в 1920-х годах не раз сталкивался с различными электрическими и световыми феноменами.

«В Ниму, маленьком местечке на высоте около 11 000 футов перед Лехом, с нами произошло одно явление, на котором нельзя не остановиться, и было бы чрезвычайно желательно слышать об аналогиях. Был спокойный ясный день. Мы остановились в палатках. Около 10 вечера я уже спал, а Е.И. (Елена Ивановна Рерих. – Примеч. авт.) подошла к своей постели и хотела поднять шерстяное одеяло. Но едва она дотронулась до него, как вспыхнуло большое розово-лиловое пламя цвета напряженного электричества, образовавшее как бы целый костер около фута высотою. Е.И. с криком “Огонь, огонь!” разбудила меня. Вскочив, я увидел следующее: темный силуэт Е.И., а за нею движущееся и освещающее палатку пламя. Е.И. пыталась руками гасить этот огонь, но он костром вырывался из-под рук, рассыпаясь на части. Эффект от прикосновения был лишь теплота, но ни малейшего ожога, ни звука, ни запаха. Постепенно пламя уменьшилось и исчезло, не оставив на одеяле никаких следов. Нам и раньше случалось видеть различные электрические явления, но, должен сказать, что явление подобной силы нам никогда не приходилось наблюдать.

В Дарджилинге шаровидная молния была в двух футах от моей головы. В Гульмарге, в Кашмире, в течение трехдневной беспрестанной грозы с градом мы наблюдали всевозможные виды молний. А в Трансгималаях неоднократно испытывали на себе различные электрические явления.

Помню, как в Чунаргене, на высоте около 15 тысяч футов, ночью проснувшись в палатке, я дотронулся до одеяла и был поражен синим светом, блеснувшим и как бы окружившим мою руку. Предполагая, что это явление могло произойти только в соприкосновении с шерстью одеяла, я тронул мою подушку. Эффект получился тот же. Затем я начал прикасаться к различного рода поверхностям – дереву, бумаге, брезенту – и всюду получался тот же синий свет, неощутимый, без треска и запаха».