100 великих скульпторов

Но, став в 1961 году профессором Дюссельдорфской академии искусств, Бойс постепенно теряет связь с «Флюксусом». И это естественно — человек, подобный ему, должен был проделывать свой путь один, потому что он был всегда более вызывающ, чем другие. Своей «социальной пластикой», воплощавшей «расширенное понимание искусства», Бойс поднимал изобразительное искусство на новый уровень действенности. К «социальной пластике» его вела работа над образом человека.

В 1965 году в дюссельдорфской галерее Шмела Бойс устроил необычную акцию под названием:

«Как объясняют картины мёртвому зайцу». Вот как описывает это событие Х. Штахельхаус: «Зритель мог наблюдать это лишь через витрину. Бойс сидел в галерее на стуле, облив себе голову мёдом и наклеив на него настоящую золотую фольгу. В руках он держал мёртвого зайца. Спустя какое-то время он вставал, шёл с зайцем в руках по небольшому галерейному залу, подносил его вплотную к картинам, которые висели на стене. Казалось, будто он говорит с мёртвым зайцем. Затем он проносил животное над лежавшей среди галереи засохшей ёлкой, вновь садился с мёртвым зайцем в руках на стул и начинал стучать ногой с железной пластиной на подошве по полу. Вся эта акция с мёртвым зайцем была исполнена неописуемой нежности и огромной сосредоточенности».

Два иконографически важных исходных пункта в творчестве скульптора — мёд и заяц. В его творческом кредо они играют такую же роль, как войлок, жир, энергия. Мёд для него связан с мышлением. Если пчёлы производят мёд, то человек должен производить идеи. Бойс сопоставляет обе способности, чтобы, по его словам, «снова оживить мертвенность мысли».

Подобные мысли выражает мастер в таких работах, как «Пчелиная царица», «Из жизни пчёл», «Пчелиное ложе».

В «Насосе для мёда в рабочем состоянии», представленном на выставке «Документа 6» в Касселе (1977), Бойс добивается необычной трансформации этой темы. Благодаря электромоторам мёд двигался через систему плексигласовых шлангов, протянутых от подвального помещения до крыши музея «Фридерицианум». По замыслу художника это означало символ кругооборота жизни, текущей энергии.

«Этот пластический процесс, разыгрываемый пчёлами, Бойс перенёс в свою художническую философию, — пишет Штахельхаус. — Соответственно пластика для него органически формируется изнутри. Камень же для него, напротив, идентичен скульптуре, то есть ваянию. Пластика для него — кость, образованная прохождением жидкости и затвердевшая. Всё, что позднее затвердевает в человеческом организме, так объясняет Бойс, первоначально исходит из жидкостного процесса и может быть к нему возведено. Отсюда его лозунг: „Эмбриология“, — что означает постепенное затвердение того, что образовалось на основе всеобщего эволюционного принципа движения».

Что же касается значения зайца в творчестве Бойса, то оно также подчёркнуто в целой серии произведений и акций. Существует, например, «Могила зайца» и включение мёртвого зайца в различные постановки, такие как «Шеф» (1964), «Евразия» (1966). Из расплавленного подобия короны царя Ивана Грозного Бойс на выставке «Документа 7» сформовал зайца. Бойс сам себя называл зайцем. Для него это животное отмечено сильным отношением к женскому полу, к родам. Для него важно, что заяц любит зарываться в землю, — он в значительной мере воплощается в эту землю, что человек может радикально осуществить лишь своей мыслью, соприкоснувшись с материей.