100 великих событий ХХ века

Кто-то из соотечественников Гальтона, пользуясь его статистикой, подсчитал, что если взять 20 характерных пунктов из 10 пальцев, то идентичные отпечатки могут встретиться только раз в 4 660 377 веков.

В 1892 г. Гальтон опубликовал в Лондоне книгу «Finger prints» («Отпечатки пальцев»), в которой изложил результаты своих исследований. Поначалу судебные эксперты не оценили их значения, и, как уже было сказано выше, метод Гальтона начал широко применяться Скотланд-Ярдом только в 1900 г. Метод дактилоскопии стал переворотом в криминалистике.

В 1905 г. отпечатки пальцев впервые были признаны в суде в качестве доказательства.

А в 1911 г. произошло знаменательное событие: из Лувра была украдена знаменитая «Джоконда» Леонардо да Винчи. На стекле рамы сохранились отпечатки пальцев, по которым был идентифицирован и пойман вор. Только после этого, прогремевшего по всему свету удачного расследования метод Гальтона был признан окончательно, и дактилоскопия за несколько лет завоевала Европу, Америку, Японию, Россию…

1899–1902 Англо-бурская война*

После захвата британцами междуречья Замбези – Лимпопо в Южной Африке оставались лишь три страны, неподвластные Англии: две бурские республики (Оранжевое Свободное государство и Трансвааль) и Германская Юго-Западная Африка. Одна из этих трех стран – Трансвааль – превратилась в объект наиболее рьяных устремлений английских монополистов. Владельцы золотых рудников требовали установления британской власти над Трансваалем. Их пугало сближение трансваальского правительства с Германией. Лидер же южноафриканцев Крюгер видел в нем единственную возможность использовать межимпериалистические противоречия для обуздания английских «строителей империи». В 1895 г. он публично объявил, что рассчитывает на поддержку Германии.

В 1890-е гг. в Трансваале приобрела большую остроту проблема ойтландеров. Слово «ойтландер» на голландском языке и языке африкаанс означает «чужеземец», «иностранец». Так буры называли людей, приехавших после открытия золота. Число ойтландеров в Трансваале быстро росло, и правительство боялось, что буры могут оказаться в меньшинстве и будут вынуждены уступить ойтландерам контроль не только над экономикой, но и над политикой страны. Поэтому Крюгер не хотел давать ойтландерам те же избирательные права, что и бурам.

^{Генерал Девет Христиан Рудольф, командующий войсками буров}

Большинство ойтландеров приехали в Трансвааль на заработки. Они не собирались здесь долго жить, не хотели отказываться от английского, американского, французского гражданства и заменять его трансваальским.

Но ничтожному меньшинству ойтландеров – золотопромышленным магнатам, которые хотели аннексии Трансвааля, выгодно было выставить «благородный» предлог – борьбу против «вопиющей дискриминации».

После англо-бурской войны 1880–1881 гг. и краха планов создания федерации Южной Африки стало ясно, что мирных путей к присоединению Трансвааля у Англии нет. В конце 1895 г. в Йоханнесбурге золотопромышленники составили тайный комитет, который собирался свергнуть правительство. Сигналом к этому должно было послужить вторжение войск «Бритиш Сауз Африка компани» из Родезии в Трансвааль.

В последних числах декабря 1895 г. большой отряд этих войск во главе с Джемсоном действительно перешел границу Трансвааля, но был почти сразу же обезоружен и взят в плен бурами. Из переворота ничего не вышло. Этот эпизод вошел в историю как «набег» или «рейд» Джемсона.

Набег Джемсона отразился не только на южноафриканской, но и на «большой» европейской политике. Широкий резонанс в Европе получила телеграмма Вильгельма II Крюгеру, в которой кайзер поздравлял буров с тем, что им удалось победить, «не прибегая к помощи дружественных государств». Это был явный вызов Великобритании. Англо-германские отношения ухудшились.

Однако идти на большую европейскую войну из-за Трансвааля Вильгельм не хотел, да и не мог. Флота для помощи бурам, находившимся за тысячи километров, у Германской империи не было.

К тому же Англия обеспечила немецкий нейтралитет уступкой ей двух островов в тихоокеанском архипелаге Самоа и тайным соглашением о возможном разделе португальских колоний между Англией и Германией. Ввиду всего этого правительство Вильгельма II ограничилось газетной шумихой.