Впрочем, в стенах Сергиевой обители призвание художника не могло развернуться полностью, и Рублев переселился в Андроников монастырь, основанный на живописном берегу Яузы выходцем из Сергиева монастыря Андроником. Отсюда было всего с час пути пешком до Московского Кремля, который уже начинали обстраивать митрополит и великий князь. В Москве можно было встретиться с лучшими русскими и греческими мастерами и поучиться у них. Здесь молодой мастер был замечен великим князем и привлечен к почетной работе.
В 1405 году Рублеву выпала на долю честь украшать живописью Благовещенский собор совместно с мастерами Прохором из Городца и Феофаном Греком. Естественно, что наиболее прославленному из трех мастеров, Феофану, принадлежало руководство работой и что им были выполнены главные части огромного иконостаса.
Принимаясь за него, греческий мастер должен был несколько умерить свой живописный темперамент, которому он безудержно отдавался при выполнении новгородских фресок.
Патетика уступает здесь место сдержанному величию. Фигуры Марии, Иоанна и отцов церкви по бокам от Воздержителя представлены Феофаном не столько молящимися, сколько медленно выступающими в торжественном покое. Особенно хороша фигура Марии в синем, как ночное небо, плаще, который мрачной глубиной своего тона гармонирует со всем ее величавым обликом. Рублеву, видимо, достались крайние фигуры чина, великомученики Дмитрий и Георгий, и он вложил в яркую расцветку их одежд и в их юные лики выражения светлой радости.
Мы знаем очень мало достоверного о первых шагах художественного развития Рублева. Но есть основания предполагать, что именно он в свои ранние годы украшал евангелие Христово и, в частности, выполнил миниатюру – изображение символа евангелиста Матфея в образе ангела.
Феодоровская икона Божией матери
С начала XII века эта икона находилась в часовне, стоявшей недалеко от города Китегша, и однажды жители решили перенести этот образ в Китегш. Но когда после молебна хотели взять его, то не могли сдвинуть образ с места. Местный князь Георгий Всеволодович понял, что Пресвятой Богородице угодно, чтобы здесь была ее обитель, и в 1164 году она была устроена: сначала деревянная церковь, а потом – монастырь. Во время нашествия Батыя жители, испуганные пожаром и опустошением, забыли об иконе, но ее спасла сама Богородица, и через некоторое время этот образ явился близ Костромы. А было это так.
В 1239 году, 16 августа, костромской князь Василий Георгиевич Квашня отправился на охоту в густой лес, находившийся в версте от города. Во время охоты недалеко от князя пробежал какой-то зверь, и он бросился преследовать его, но заехал в чащу и, потеряв след, вдруг остановился, увидев на дереве образ Богоматери. Пораженный этим, князь сошел с коня и долго думал, откуда явился образ: весь лес он хорошо знал и не слыхал, чтобы кто-нибудь в нем жил. А потом понял, что эта икона явилась чудесно, и хотел взять ее, но едва прикоснулся к ней, как икона поднялась на воздух. Князь, пав на колени, долго молился пред святым образом, и икона спустилась на прежнее место. Но только князь опять протянул руку, как икона снова поднялась на воздух.
Он тотчас отправился в Кострому и в присутствии горожан известил о явлении иконы протоиерея и священников. Духовенство и множество народа с крестным ходом и с пением торжественно отправились к месту явления иконы. Придя на указанное князем место, все увидели икону на сосновом дереве. После молебствия пред образом священники с благоговением подошли к образу, беспрепятственно взяли его и отправились обратно в город. Икону поставили в соборном Костромском храме.