100 великих сокровищ

Среди образцов шведского оружия есть работы Даниэля Ролофа – стокгольмского мастера последней четверти XVII века. Он делал гладкоствольные ружья с замком с округлыми формами деталей и предохранителем в виде крюка у основания курка, а еще он применял широкий фузейный приклад (без ящика для принадлежностей) и толстостенный граненый ствол.

Особенно интересны строевые винтовки, которые скорее всего поступили в собрание Петра I как трофеи после взятия Нарвы в 1704 году. Подобные образцы сохранились и в некоторых других оружейных коллекциях, однако среди петровских есть два с надписью «NARVA», указывающей на место их изготовления. Причем одна из винтовок сделана известным мастером Г. Классом. Для изготовления таких винтовок нарвские оружейники использовали доставленные из Швеции и других европейских стран нарезные стволы, калибром не более 11 миллиметров.

Широко представлено в петровской коллекции и голландское оружие, созданное в таких крупных городах, как Амстердам, Утрехт, Маастрихт, а также оружие французское. Во второй половине XVII века Франция стала не только лидером оружейного дела в Европе, но и своего рода законодательницей художественных направлений в оформлении оружия.

Самым известным из французских мастеров-оружейников был парижанин Шасто. Изготовленные им пистолеты и фузеи отличаются великолепным качеством и художественным вкусом; мастер владел разнообразными техниками обработки металла и дерева. Например, очень необычна пара пистолетов, изготовленная Шасто. Стволы пистолетов с кремневыми замками круглые, в казенной части они украшены обронными орнаментами и изображением воина в античных одеждах в орнаментальном обрамлении. На прицельной грани сделана надпись: «CHASTEAU A PARIS». Рукояти пистолетов инкрустированы серебряной проволокой и фигурными серебряными пластинами; приборы – железные, с гравировкой и золочением. Набалдашники рукоятей выполнены в виде золоченых литых оскаленных собачьих голов.

Пышная резьба на цевье пистолетов словно вторит обронному орнаменту высокого рельефа на казенной части ствола, а на гербовых щитках были изображены мужские и женские профили. Мастер Шасто в гравировке на небольших металлических деталях достиг подлинного совершенства.

Кроме огнестрельного, в оружейное собрание Петра I входили и образцы холодного оружия. В те времена были широко распространены разнообразные виды шпаг, палашей, сабель, кортиков и т.д. Одним из крупнейших в Европе центров по производству холодного оружия был немецкий город Золинген. На клинке одной из шпаг парадного образца есть надпись «SOLINGEN 1703» и изображение двуглавого орла с вензелем Петра I.

Сам клинок имеет довольно необычную форму: он трехгранный, однолезвийный, с широким обухом, на конце – обоюдоострый. Поверхность клинка сплошь покрыта воронением и резными золочеными изображениями. На одной его стороне – восемь аллегорических женских фигур, олицетворяющих основные христианские добродетели; на другой – правители – германские курфюрсты и императоры (с поясняющими надписями). Исследователи предполагают, что эту великолепную шпагу изготовили специально в подарок русскому царю.

Петровский кубок

«Весьма драгоценная золотая кружка… снаружи покрыта золотой финифтью и везде равномерно, как и крышка; обложена прекраснейшими каменьями или выпуклыми на разных драгоценных камнях головками, одинаковыми фигурами древними и новейшими. Из сей драгоценной кружки, говорят, король Дацкий однажды за столом пил за здравие Петра Великого в Копенгагене и потом оную бывшей с ним Императрице Екатерине поднес «в подарок для памяти». Так писал академик Якоб Штелин в своих «Сказаниях о Петре Великом».

В июле 1716 года в Копенгагене, во время второго заграничного путешествия Петра I, датский король Христиан VI действительно преподнес царственной чете из России роскошный дар – золотой кубок, усеянный множеством резных камней. После смерти Петра I этот кубок поступил в Кунсткамеру, где его и увидел академик Я. Штелин.

Драгоценный кубок был описан и в двухтомном издании (на латинском языке) «Императорского Петербургского музея»: «Застольная золотая чаша с крышкой, покрытая голубой эмалью, стоящая на трех ножках, изображающих дельфинов, украшена древними и новыми геммами различной формы и величины из агата, оникса, сардоникса и т.п. Дар короля Датского. 1716 г.».

В 1747 году в здании Академии наук, где тогда располагалась и Кунсткамера, произошел такой сильный пожар, что в огне погибли даже медные доски. Что уж было говорить о коллекциях Кунсткамеры!

Но «петровский кубок» не погиб в огне. В середине XVIII века английский резчик по камню Л. Наттер отметил эту реликвию как самое интересное из того, что он видел в Петербурге. В Лондоне Л. Наттер издал свой «Трактат о резьбе на камнях», в котором есть и такие строки: «В Копенгагене показывают большой золотой кубок, весь покрытый античными камеями, и похожий есть в Петербурге, но в том и другом хорошее и плохое смешано вместе… Это и все, что я мог открыть во время моего петербургского путешествия».