100 великих спортсменов

Теперь человек по имени Элджин превратился в часы, нуждавшиеся, чтобы их заводили на год в течение двух недель. Но тем не менее каким-то загадочным образом он сумел вернуться в следующих двух сезонах, набирая в среднем по 26 очков за игру, и однажды вывел «Лейкерс» в новую неудачную финальную серию против «Кельтов».

После следующих двух сезонов песок в склянке его часов наконец подошел к концу. Боль нельзя было уже смирить даже новокаином. И следуя правилам чести, Элджин Бейлор, проведя четырнадцать лет на паркете, ушел на покой со следующими словами: «Я не хочу продлять собственную карьеру, не имея более возможности поддерживать тот уровень, который я установил для себя». А уровень этот выдержал испытание временем.

ЭМИЛЬ ЗАТОПЕК (1922—2000)

Представьте себе, если хотите, человека вечно недовольного, нахмуренного и насупленного, скривившегося, словно он только что проглотил какую-то гадость, язык выставлен изо рта, глаза просительно воздеты к небу, руки терзают живот на каждом вымученном шагу, и можете сказать себе, что увидели столь редкий образчик человеческой природы, как Эмиль Затопек.

Он бежал по дистанции, как написал один из обозревателей, «словно человек, терзаемый внутренними демонами». Его стиль, особенно потрясавший зрительский нерв, как будто должен был продемонстрировать, что Затопек умирал на каждом шагу. Как написал один из обозревателей, он напоминал «человека, сердце которого пронзили кинжалом».

Однако достижения Затопека были еще более удивительными, чем его стиль.

Затопек начал бегать – и гримасничать – на стадионах родной Чехословакии в достаточно зрелом возрасте – девятнадцати лет. В своем самом первом забеге на соревнованиях – на 1400 метров он финишировал с ничем не примечательным временем 4 минуты 24,6 секунды. Через несколько месяцев кованые сапоги зашагали по земле его родного отечества, и Затопек сменил шиповки на армейские сапоги, вступив в Чешскую армию, чтобы защитить свою страну от орд немецких захватчиков. Во время войны Затопек продолжал тренироваться, пробегая по утрам по меньшей мере десять миль, топая тяжелыми армейскими сапогами. А иногда и ночью – в тех же сапогах и с фонариком.

После войны, в 1945 году, Затопек решил доказать, что не тратил времени даром и проехал примерно три сотни миль на велосипеде из Праги в Берлин, пригласив себя самого на матч союзных войск по легкой атлетике. Ему велели топать восвояси и не пачкать чужие полотенца, но Затопек остался и победил на дистанции.

Его появление на международной арене состоялось в 1948 году на Лондонских Олимпийских играх, где он победил на дистанции 10000 метров спустя всего два месяца после своего первого выступления на ней и финишировал всего в полутора метрах за спиной победителя на дистанции 5000 метров на залитой дождем беговой дорожке. После этого соревнования началось его победное шествие по стадионам континента, почти всегда с рекордным временем на дистанциях от 5000 до 30000 метров.

А потом были Олимпийские игры 1952 года в Хельсинки, давшие миру самое выдающееся выступление бегуна во всей истории легкой атлетики.

Затопек начал свою серию с победы на 10000 метров, побив сразу два олимпийских рекорда – скорости и драматичности, измотав своих соперников, он выиграл у них примерно 100 ярдов.

Три дня спустя Затопек попытался установить дубль на стайерских дистанциях, не покорявшийся ни одному олимпийскому божку после финна Ханнеса Колемайнена, который выиграл золото на 5000 и 10000 метров еще в 1912 году. Обладая достаточной для этого силой и возможностями, Затопек решил развлечься во время предварительных забегов. Во-первых, видели, как он переговаривался с другими бегунами на последних кругах дистанции, причем вел, так сказать, живой монолог, во-вторых, когда становилось ясно, кто из остальных бегунов пройдет в следующий круг, он замедлял бег и позволял остальным четверым победителям обогнать себя – ну прямо коп, регулирующий дорожное движение.

Однако финальный забег оказался куда более серьезным мероприятием не только для Затопека, но и для всего мирового спорта. Так во всяком случае казалось. Одна из парижских газет вышла с заголовком: «Финал на 5000 метров? Он станет атомной бомбой Игр!»

Бегуны, собравшиеся на стартовой линии, успели добиться немалых достижений в настоящем и прошлом и им предстояло еще многого достичь в будущем. На беговой дорожке собралось едва ли не рекордное скопление талантов во всей олимпийской истории. С самого начала Затопек вместе с фаворитом из Германии Хербертом Шаде; франко-алжирцем Аленом Мимуном; Крисом Чатевеем, который впоследствии прославится как «кролик» Роджера Баннистера; и англичанином Гордоном Пири оторвались от группы, с полным безразличием к судьбе всех остальных. Круг сменялся кругом, лидерство в рыцарственной манере переходило от одного бегуна к другому, и уже казалось, что победить может любой из пятерых.