Члены царской фамилии, бракосочетавшиеся с лицами некоролевской крови, обязаны были подписать отречение от престола. Как ни далека была от видов на трон Ирина, подчинилась и она правилу. Впрочем, не огорчилась.
В день свадьбы карета, запряженная четверкой лошадей, поехала за невестой и родителями её, чтобы отвезти их в Аничков дворец. Моё собственное прибытие красотой не блистало. Я застрял в старом тряском лифте на полпути к часовне, и императорская семья во главе с самим императором дружно вызволяли меня из беды.
В сопровождении родителей я пересёк две-три залы, уже битком набитые и пестревшие парадными платьями и мундирами в орденах, и вошёл в часовню, где в ожидании Ирины занял отведённые нам места.
Ирина появилась под руку с императором. Государь подвел ее ко мне, и, как только прошел он на своё место, церемония началась.
Священник расстелил розовый шелковый ковёр, по которому, согласно обычаю, должны пройти жених с невестой. По примете, кто из молодых ступит на ковёр первый, тот и в семье будет первый. Ирина надеялась, что окажется проворней меня, но запуталась в шлейфе, и я опередил.
После венчания мы во главе шествия отправились в приёмную залу, где встали рядом с императорской семьей принять, как водится, поздравления. Очередь поздравляющих тянулась более двух часов. Ирина еле стояла. Затем мы поехали на Мойку, где уже ожидали мои родители. Они встретили нас на лестнице, по обычаю, хлебом и солью. Потом пришли с поздравлениями слуги. И опять всё то же, что в Аничковом.
Наконец отъезд. Толпа родных и друзей на вокзале. И опять пожимания рук и поздравления. Наконец, последние поцелуи — и мы в вагоне. На горе цветов покоится черная пёсья морда: мой верный Панч возлежал на венках и букетах».
После свадьбы молодые уехали в свадебное путешествие. «Но газеты следили за нами, и покоя нам не было нигде» — впрочем, так будет с ними всю жизнь. Уж очень красивой и яркой парой были супруги Юсуповы. Молодые, необыкновенно привлекательные, влюблённые, счастливые и, в конце концов, богатые и столь знатные!
Это была последняя роскошная свадьба Российской империи. Вскоре всю эту роскошь унесёт ветер войн и революций…
Президент Вудро Вильсон и Эдит БолЛинг Гальт
18 декабря 1915 года
Счастлив тот, кто познал в жизни истинную любовь. Таких — мало. Но изредка встречаются абсолютные счастливчики, которые познали истинную любовь — дважды… Таким абсолютным счастливчиком был Томас Вудро Вильсон, двадцать восьмой президент США.
«Миром правят идеалы, — уже в зрелом возрасте говорил Вудро Вильсон своему другу, — только глупцы думают иначе». Несмотря на то что политика — неподходящее занятие для идеалистов, в чем-то Вудро идеалистом оставался… По крайней мере, в вопросах любви. Он страстно любил свою первую жену Элин Эксон и был взаимно любим ею, — настолько любим, что, когда Элин умирала, она поручила своим взрослым дочерям и семейному врачу, доктору Грейсону, позаботиться о том, чтобы Вудро женился на хорошей женщине. После смерти жены Вудро Вильсон находился в беспросветном отчаянии. Ему не хотелось жить, он не видел смысла в дальнейшем существовании. Он призывал смерть, он мечтал заболеть или даже пасть жертвой покушения, как один из его предшественников, великий Авраам Линкольн… Его не спасала даже вера. «Бог послал мне испытание, которое превосходит мои способности переносить страдания», — написал он своему другу, помощнику морского министра Франклину Делано Рузвельту, тоже будущему президенту, и тот не нашел чем утешить Вудро. «Если я выживу, никогда больше не найду душевного покоя», — говорил он дочерям и кузине.
Эдит Болинг Гальт была относительно молодой — тридцать пять лет — богатой и очень красивой вдовой. С Вудро Вильсоном ее познакомил доктор Грейсон. Он счел, что эта женщина идеально подойдет, чтобы отвлечь Вудро от его беспросветной скорби. Сначала Грейсон представил Эдит Боллинг Гальт дочерям и свояченице Вильсона, мисс Боунз. Эдит понравилась всем им, и ее пригласили на обед в Белом доме.
Вудро был потрясен красотой Эдит. В тот же день он просил, чтобы Элен привела свою подругу на вечернее чаепитие. Как когда-то Норман Гальт, он завороженно слушал ее веселое щебетание, восторженно следил за мимикой ее прелестного личика. Он так увлекся, что попросил ее остаться на ужин… Но это было бы уже неприлично — провести в чужом доме полдня и вечер! Эдит отказалась. Тогда президент настойчиво попросил ее прийти к ужину на следующий день.
Уже во время второй встречи Вудро и Эдит болтали, как старые друзья: о жизни в южных штатах, о детстве, о своих близких. Вудро очень понравился Эдит: не как президент, а как интересный и приятный человек. И когда он снова пригласил ее на ужин, она согласилась. А потом соглашалась ездить с ним на прогулки, каталась с ним на яхте… Она давала Вудро свои любимые книги, а он писал ей — в письмах ему легче было открыться.