100 великих тайн России XX века

Во второй половине дня толпа напала на здание МВД и КГБ. Сотрудники МВД и КГБ при нападении на здания благоразумно не применяли оружие. Толпа обшарила здание в поисках задержанных, но их не обнаружила. Прибывшие на место две пожарные машины оказались бесполезными: одну перевернули, другую серьёзно повредили. Толпа устроила стихийный митинг и приняла «резолюцию»: люди требовали переименовать Чечено-Ингушскую автономную республику в Грозненскую область, выселить чеченцев и ингушей и оставить в городе не более 10 % коренного населения.

Вечером, подняв над головами красное знамя, взятое в обкоме партии, толпа направилась на городскую радиостанцию, намереваясь немедленно связаться с Москвой, с ЦК КПСС и Председателем Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошиловым. Проникнуть на станцию не удалось, и толпа направилась на междугородную телефонную станцию, где охрана встретила их выстрелами и ранила двоих нападавших. Зачинщики беспорядков приказали отступить и позвонить с почты. Звонок прошёл. Москва выслушала требования молча. Ни Климент Ворошилов, ни сам Никита Хрущёв с людьми не говорили. С почты толпа под красным знаменем отправилась на вокзал, где на несколько часов остановила движение поездов.

В полночь 28 августа 1958 года в Грозный ввели войска. У руководства страны хватило ума не отдавать приказа открыть огонь, хотя толпа забрасывала солдат камнями и оказывала сопротивление. Военные действовали только прикладами. Станцию быстро очистили и движение поездов восстановили. Столь же быстро армейские подразделения прекратили все беспорядки в городе и немедленно ввели комендантский час, который действовал в течение четырёх суток. Охрану важнейших объектов и патрулирование осуществляли военные.

Позднее установлено: в ходе массовых беспорядков пострадали тридцать два человека. Летальных исходов отмечено два, десять человек госпитализировано. В числе пострадавших оказалось четыре сотрудника правоохранительных органов и… не нашлось ни одного чеченца или ингуша! Массовые беспорядки в Грозном явно носили политический характер. По результатам дознания возбудили порядка 58 уголовных дел. Убийц Степашина, дабы успокоить народ, в срочном порядке осудили уже 15–16 сентября: одного приговорили к высшей мере наказания, а другого к десяти годам заключения.

В сентябре 1958 года ситуация в Чечне обсуждалась на Пленуме ЦК КПСС, был сделан основной вывод: «отсутствие единства» партийных властей и Совета Министров республики, в результате чего допущены определённые ошибки. То, что в беспорядках принимало участие более десяти тысяч человек и выдвигались политические требования, Москва полностью проигнорировала, ограничившись обычной пустой трескотнёй, обожаемой Хрущёвым. «Мина» осталась неразряженной, и спустя почти сорок лет она сработала со страшной разрушительной силой.

Тайное перезахоронение Сталина

Сейчас вполне очевидно, что разоблачением культа личности Иосифа Сталина очередной генсек ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв преследовал в первую очередь личные цели — укрепление собственной власти, авторитета и тщательное сокрытие собственного участия в организации и осуществлении массовых репрессий, к которым он причастен.

Н. С. Хрущёв по-своему стремился к определённой либерализации партийно-общественной жизни, но в установленных им жёстких рамках, поэтому знаменитая «оттепель» продолжалась недолго. Хрущёв был постоянно озабочен сохранением власти и беспрерывной борьбой за её всемерное укрепление. В этом, по его мнению, серьёзную роль должно было сыграть окончательное решение вопроса со Сталиным — новый генсек намеревался удалить набальзамированное тело бывшего «вождя всех народов» из Мавзолея.

ПОДГОТОВКА

Тщательно готовился новый генсек к перезахоронению Сталина как к важной политической акции, должной, по мнению Хрущёва, символизировать конец одной эпохи и начало другой. Как известно, он объявил:

— Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!

Это был чисто пропагандистский, ни на чём не основанный лозунг, рассчитанный на прямой обман населения огромной страны. Но Хрущёв не мог его бросить с трибуны в популистских целях, пока не разобрался с телом Сталина.