100 великих тайн Второй мировой

Род де Боде прославился своими военными подвигами. В конце XVIII века барон Карл де Боде приехал в Россию. С этого времени российская ветвь протестантских баронов, отказавшись от военной карьеры, посвятила себя труду исключительно мирному. Александр де Боде, будущий автор песни, родился 22 марта 1865 года в Клинцах Черниговской губернии. После окончания в 1891 году филологического факультета Московского университета Александр стал преподавать древние языки в Лифляндии, в гимназии Аренсбурга. Женился на дочери коллежского советника Надежде Ивановне Жихаревой, приняв перед этим, по настоянию родителей невесты, православную веру.

О том, что молодой преподаватель древних языков довольно успешно справлялся со своими обязанностями, свидетельствует тот факт, что уже в мае 1895 года Александр Боде (частичку «де» он, должно быть, потерял при крещении в православие) получил чин титулярного советника, а через 20 лет стал коллежским советником, что согласно петровскому установлению о рангах соответствует воинскому званию полковника. Не обделён был преподаватель и наградами: орден Св. Станислава 3-й и 2-й степени, Св. Анны 3-й степени.

В 1906 году А. Боде был переведён учителем русской словесности в Рыбинск, где и встретил начало мировой войны. Сначала под звуки «Боже, царя храни» и «Прощания славянки» эшелоны уходили на фронт, затем, уже без оркестров, стали прибывать эшелоны с ранеными. Душа Александра Боде, «русского гугенота», радовалась победам русского оружия и тяжело переживала поражения. Именно тогда и родились удивительные строки, которые спустя 25 лет стали словами знаменитой песни. Вот её первоначальный текст:

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С германской силой тёмною,
С тевтонскою ордой.

Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна,
Идёт война народная,
Священная война.

Пойдём ломить всей силою,
Всем сердцем, всей душой
За землю нашу милую,
За русский край родной.

Не смеют крылья чёрные
Над родиной летать,
Поля её просторные
Не смеет враг топтать!

Гнилой тевтонской нечисти
Загоним пулю в лоб,
Отребью человечества
Сколотим крепкий гроб.

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С германской силой тёмною,
С тевтонскою ордой.

Но тогда песня так и не была востребована. Возможно, свою роль сыграло то, что жил автор в захолустье, а может, к тому времени в стране уже возобладали антивоенные настроения.

Вот как его дочь Зинаида вспоминает о последних годах жизни Александра Адольфовича, которые он провёл в посёлке Кратово под Москвой: «Отец стал говорить о неизбежности войны с Германией: „Чувствую я себя уже слабым, а вот моя песня „Священная война“ может ещё пригодиться“. Считая поэта-песенника В. И. Лебедева-Кумача большим патриотом, отец решил послать ему свою „Священную войну“. Письмо со словами и мотивом песни было отправлено в конце 1937 года, но ответа не было. В январе 1939 года отец умер…» Выходит, поэт-песенник послание от Боде получил. И когда пришёл час, выбросил из песни куплет «Пойдём ломить всей силою…», написав о том, что, мол, «дадим отпор душителям всех пламенных идей» (как же без идей-то!), исправил «тевтонской» на «фашистской», «германскою» на «проклятою». И подписал: «Вас. Лебедев-Кумач». Надо сказать, что грешок этот за ним не единственный. Его ещё обвиняли в том, что присвоил у жительницы Ялты Ф. М. Квятковской слова популярного довоенного фокстрота «Маша», говорили, что стихи, удивительно похожие на «Москву майскую» («Утро красит нежным светом…»), были опубликованы в журнале «Огонёк» ещё до революции.

МИФ О «ВНЕЗАПНОСТИ» (По материалам Ю. Басистова)

«На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия без объявления войны неожиданно и вероломно напала на Советский Союз…» Эти слова — из выступления Сталина по радио 3 июля 1941 года. Гитлеровское вторжение было действительно вероломным, но вот «неожиданным» его никак нельзя назвать. В том же выступлении сам Сталин признавал, что 170 дивизий, брошенных Германией против СССР, были придвинуты к границам СССР и находились в полной готовности, ожидая лишь сигнала для вторжения.

Архивные материалы советской внешней разведки — разведслужбы НКВД и Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба — свидетельствуют о том, что руководству СССР систематически докладывалось о нарастании военной опасности. Сталин обладал достаточно широкой и надёжной информацией о замыслах Гитлера.