100 великих тайн Земли

Пышная растительность давала обильную пищу животным. Их поголовье росло, а сами они становились все крупнее. Оценивая количество растительной массы, которое будут производить в ту эпоху тропики, Диксон населил их самым исполинским животным за всю земную историю – диночерепахой. Она весит 120 тонн и должна съедать до 600 килограммов зелени в день. Врагов у такого увальня, способного растоптать одним движением, нет. Поэтому среди диночерепах выживают даже особи с дефектами панциря. В конце концов, этот костно-кожистый щит, сохранявшийся у черепахи с древнейших времен, у диночерепахи почти исчезнет. От него останется тонкий «корсет», стягивающий их рыхлое, мясистое тело.

Зато нынешним хозяевам природы – млекопитающим – в эту эпоху пришлось особенно худо. 150 миллионов лет – почти как и динозавры – над сушей владычествовали звери. Теперь кончился еще один цикл природы. Сыграв свою роль, звери сошли со сцены. Лишь отдельные их виды – подобно современным кайманам и игуанам, оставшимся от «золотого века» рептилий, – населяли давно облюбованные ниши.

Это, например, горные свинки, готовые целый день лежать и пережевывать сладкие зерна, которые добывают громадные серебристые пауки, живущие с ними в своеобразном симбиозе. Пауки сплетают прочные сети, что тянутся километров на двадцать. Семена и зерна, приносимые ветром, повисают в этих сетях. Вдоль паутинок, как вдоль кормушек, переползают свинки. Им не надо много двигаться. Пища, как манна небесная, сама сыплется на них. Свинка обрастает жирком, но идиллия длится недолго. Когда зверек откормится, паук съест его.

200 000 000 ЛЕТ СПУСТЯ. Возможно, к этому времени все разрозненные пока части света составят единое целое – суперконтинент Пангея II. Ее побережье покроется густыми дождевыми лесами. Их произрастанию способствует ветер, дующий со стороны Всемирного океана, ведь он приносит обильные осадки.

В этих лесах обитают исполинские кальмары, весящие около 8 тонн. Эволюция, как и геология, любит повторения. Морские обитатели вновь выбрались на побережье. Сухопутные кальмары стали намного крупнее своих морских сородичей, а продолжительность их жизни достигла почти 100 лет. Однако, как и прежде, жизнь, выбравшаяся из моря, сумела населить лишь узкую полоску леса вдоль побережья. За ней – бескрайняя унылая пустыня. Ведь суровый континентальный климат в срединной части Пангеи II совсем не благоволит ни флоре, ни фауне. Летом температура достигает +50 °С, зимой –30 °С. Зной и мороз попеременно мучают всех, кто решил поселиться здесь, а таких охотников немного.

Однообразие песков Срединной пустыни нарушают лишь многометровые башни, возведенные не человеком – гигамитами, потомками термитов. Микроклимат внутри их жилищ довольно сносный. Солнечные лучи проникают сюда сквозь окошки, обогревая башни, но не раскаляя их. Целыми днями гигамиты бродят в поисках капелек воды. Они увлажняют ими дно башен. Там, на теплой, размокшей земле, растут водоросли. Каждая башня – это небольшой оазис посреди пустыни. Вереница насекомых изо дня в день занимается ирригацией, словно древние жители Нильской долины. Если они прекратят свой труд, пустыня возьмет верх. Оазисы погибнут. Культура гигамитов вымрет. Что побуждает их трудиться? Инстинкт? Предвидение? Коллективный разум? А что заставляло древних людей рыть каналы, сооружать плотины? Людей, которым в модели Дугала Диксона не найдется места на Земле. Но жизнь, меняя обличья и повадки, будет продолжаться и процветать без них. Можно быть спокойным за нашу планету; она не станет пустовать, преображаясь по воле природных законов. Земля останется живой. А мы? Чему научат нас наши предсказания? Быть может, потомки, лучше нас поняв, что требуют законы эволюции, приспособятся к ним? Быть может…