100 великих творцов моды

Но для самого кутюрье всё было кончено. В 1978 году он скончался от пневмонии всё в том же «Челси», в комнате, где стены были завешаны фотографиями его платьев, его собственными фотографиями тех времён, когда он был молод, где на столиках стояли пустые флаконы из-под духов, а в углу лежал его старенький пёс. Так уходил из жизни пожилой, заброшенный, выживший, как полагали многие, из ума, талантливейший человек.

Утешило бы его знание о том, что в 1980 году в Бруклинском музее снова будет выставка его работ, а в 2001 году он, как и многие другие известные дизайнеры, удостоится собственной таблички на Седьмой авеню, на «аллее славы в мире моды»? Мы не знаем.

На одной из самых известных фоторабот Сесила Битона запечатлены девять манекенщиц в роскошных платьях в не менее роскошной комнате. Пышные складки тафты и атласа, обнажённые плечи — красавицы делают вид, что увлеченно общаются друг с другом, пьют кофе и любуются собой в зеркале. 1948 год. Фотография называется «Энциклопедия Чарльза Джеймса».

Его наряды создавались именно для такого, всё дальше уходящего в прошлое, мира. Однажды он сказал: «Вы думаете, Микеланджело согласился бы копировать свои произведения сотнями, чтобы они висели в гостиничных номерах?…»

Бонни Кэшин

(1908–2000)

«Практичный мечтатель» — так называла она себя. Эта женщина не принадлежала к числу тех, кто творил Высокую моду, всю жизнь она занималась прет-а-порте, но делала это с таким успехом, что навсегда вписала себя в историю моды как один из самых влиятельных дизайнеров США и заслужила ещё одно прозвище — «матери американского прет-а-порте».

Бонни Кэшин родилась в 1908 году (иногда ошибочно указывают другую дату рождения, 1915) в городе Фресно, штат Калифорния. Её отец, Карл, был фотографом, а также и изобретателем, а мать, Юнис, портнихой. Именно профессия матери и определила путь, который выбрала Бонни позднее, — девочкой она с удовольствием возилась с лоскутками, рисовала эскизы платьев, а Юнис одобряла и поощряла её увлечение. Ещё одним увлечением Бонни были танцы, и однажды она решила попробовать свои силы и попасть в одну из местных танцевальных трупп. Итог был неожиданным — танцовщицей она не стала, поскольку в последний момент испугалась и не вышла на сцену, зато показала свои эскизы директору труппы, и… тот предложил ей работу художника по костюмам.

Два следующих года Бонни одновременно и работала, и училась в местной школе искусств, а в 1933 году отправилась в Нью-Йорк, где стала художником по костюмам в мюзик-холле «Рокси». Это была нелёгкая работа, но именно она и стала для неё настоящей школой.

Её называли «самым молодым из дизайнеров, завоевавших Бродвей», однако вскоре её карьера начала развиваться в другом направлении. Однажды — это было в 1937 (по другим сведениям — в 1938) году — представление в «Рокси» посетила Кармел Сноу, редактор журнала «Харперс Базаар». Ей так понравились костюмы Кэшин, что она устроила её в куда более перспективное место, дом моды «Адлер и Адлер», где та и проработала следующие пять лет. Там она проявила себя настолько хорошо, что ей, наравне с уже известным модельером Клер Маккарделл, поручили создание формы для членов гражданской обороны. В годы войны, учитывая наложенные правительством ограничения на использование всевозможных материалов, казалось бы, таланту Кэшин было не развернуться, однако получилось наоборот — именно в это время у неё, видимо, и развилась склонность к одежде практичной и удобной, а материалы, которые она использовала при создании формы, такие, как кожа, парусина, застёжки-молнии, впоследствии нередко будут встречаться в других её моделях.

Бонни Кэшин

В 1943 году Бонни покинула Нью-Йорк и уехала назад в Калифорнию — студия «XX век Фокс» предложила ей контракт. Она проработала там шесть лет, создав костюмы для более чем шестидесяти фильмов, и, что важно, героиня одного из фильмов, «Лаура», как писали потом, получалась очень «настоящей», одетой в ту одежду, которую носили реальные женщины. «Её гардероб не походил на принятый» — ведь в ту эпоху киногероини обычно представали роскошными дивами (зачастую вне зависимости от роли). А Кэшин впоследствии признавалась: «Я создавала костюм не ради моды, а ради героя, точно так же, как я потом создавала повседневную одежду. Мне нравится одевать женщину, которая играет в жизни определённую роль, а не просто создавать вещи, следуя за очередным трендом». В это же время она успела и побывать замужем — правда, брак оказался недолгим, и начать принимать частные заказы — многие женщины, которым нравились костюмы Кэшин на киноэкране, начали к ней обращаться.

В 1949 году она вернулась в Нью-Йорк, в «Адлер и Адлер», и её коллекция 1950 года принесла ей престижную премию «Коти» (первую из нескольких) и премию Неймана Маркуса. Однако ей хотелось творческой свободы, и в 1951 году она открыла собственное дело.