100 великих удивительных людей

После него остался величественный Искупительный храм Святого Семейства, храм, который он наполнил явными и тайными символами веры, символами жизни и смерти. Взметнувшиеся ввысь двенадцать башен были посвящены апостолам, а символом жертвы является центральная башня с крестом. Внутренность храма – это сад страстей человеческих… Он спроектировал его таким образом, чтобы сквозь отверстия башен проглядывали небо и звезды, чтобы гудевший ветер создавал в нем свою музыку. Храм почти достроили, в центральном зале установили скамьи, на них могут молиться 30 тысяч прихожан.

Футурист XX века Владимир Маяковский, 1893–1930 гг

Его отец, служивший лесничим в селении Багдати Кутаисской губернии, высокий 49-летний здоровый мужчина, весельчак, умер совершенно неожиданно. В 1906 году подшивал деловые бумаги, уколол палец иглой. На ранку внимания не обратил. Палец распух, следом распухла рука. Причина его смерти была пугающей – грязная игла спровоцировала заражение крови. Тринадцатилетний сын его Володя, мать и две его старшие сестры Люда и Ольга Маяковские, были в шоке. Ушел кормилец, исчез самый близкий им человек.

С того момента Володя стал опасаться не только всяких булавок, заколок, но четко усвоил совет врачей – всегда соблюдай гигиену.

Владимир Маяковский в 1910 г.

После ухода отца финансовое состояние семьи Маяковских ухудшилось. Кончились прекрасные дни, когда всей семьей садились за стол и вслух читали журнал «Родина».

Владимир учился в классической гимназии в Кутаиси, был успешнее других, декламировал стихи, много рисовал. Особенно хорошо получались у него карикатуры. Сестры смеялись.

В 1905 году Володя примкнул к шедшим по улице демонстрантам, интересно было. Длинного, худого подростка забрали в участок. Когда полицейский спросил его фамилию, то в ответ Владимир шутливо пробормотал что-то неразборчивое. Полицейский переспросил. И опять не понял. Вспотел, но так и не смог записать правильно фамилию долговязого мальчишки. Полицейский отпустил туповатого и безграмотного обормота.

В Москву они переехали по настоянию старшей сестры Людмилы. Распродали все, что могли, заняли на дорогу и покинули гостеприимный Кутаиси.

Москва поразила Володю многоэтажными домами, в которых были электрические подъемники – лифты. Он впервые увидел конку, самодвижущиеся моторы. Учился в Пятой классической гимназии на Поварской улице, по вечерам посещал курсы рисования при художественном Строгановском училище, ходил в синематограф. Фильмы произвели на него самое большое впечатление.

Но вот деньги у семьи кончились, он бросил учебу, вступил в Социал-демократическую партию большевиков, это было в 1908 году, стал пропагандистом, писал агитационные стихи для журнала «Прорыв». И попался. Его арестовали за агитацию и направили в участок. Теперь он правильно произносил свою фамилию, не волновался, знал, что несовершеннолетний и после назиданий его отпустят. Такое уже случалось. Но именно в тюремных стенах, в частности в Бутырке, это было уже в 1910 году, начал писать стихи – сидеть было скучно.

Когда вышел, то познакомился с богемной художницей Евгенией Ланг, двоюродной сестрой Валерия Брюсова, поэта, писателя, драматурга. Между ними вспыхнули чувства. Елена познакомила его с Давидом Бурлюком, они стали учиться в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Вместе с Бурлюком перешли к художникам-кубофутуристам. Позднее участвовали в выпуске манифеста «Пощечина общественному вкусу», в котором объявили принцип абсолютной свободы творчества и… «отказ от всех этих Горьких, Куприных, Блоков, Ремизовых…».

Евгения Ланг была замужем, старше Володи на три года, но ради него развелась с мужем, готова была идти под венец… Только у Владимира к этому времени появилась рыжеволосая Лилия Брик, в девичестве Каган, тоже замужем, за Осипом Бриком.

Лилия избегала ухаживаний крупного черноволосого парня в черной куртке с бантом кубофутуриста. Он казался ей слишком напористым и не очень воспитанным.

В Одессе Маяковский познакомился с красавицей скульптором Марией Денисовой. У него в душе вспыхнули чувства. Но… сближаться с ним Мария не захотела. Он был уязвлен, унижен, рассердился…

Вернувшись в Москву, написал поэму, которую назвал трагедий. О себе, своих чувствах, о революции, богохульстве. Он заговорил необычным языком и название поэме дал необычное «Облако в штанах». Где это он увидел?

В квартире супругов Брик на улице Жуковского, которую они превратили в творческий салон, прозвучали первые строчки трагедии: