100 великих украинцев

Единственным либеральным человеком среди преподавателей был законоучитель, которому Довженко признался на исповеди, что перестал верить в Бога из-за ханжества и рутины, обязательного посещения институтской церкви.

Окончив в 1914 г. институт «с умением учить школьников, Политически безграмотным и темным юношей девятнадцати с половиной лет», Довженко получил назначение в Житомирское смешанное высшее начальное училище. Преподавал физику, природоведение, географию, историю, гимнастику… От предложенной на второй учебный год должности инспектора отказался, мечтая втайне учиться дальше. Он хотел стать художником, брал частные уроки рисования и мечтал «когда-нибудь попасть в Академию художеств хоть вольнослушателем».

Пройдя за годы Первой мировой войны нелегкую дорогу духовного взросления от наивного «ура-патриотизма» к осознанию трагедии народа, втянутого в бессмысленную войну за чужие интересы, чиновник 9 класса Александр Довженко встретил февральскую революцию 1917 г. с большой радостью.

«Я выкрикивал на митингах общие фразы и радовался, как пес, который сорвался с цепи, действительно веря, что уже все люди братья, что уже все вполне ясно, что земля у крестьян, фабрики у рабочих, школы у учителей, больницы у врачей, Украина у украинцев, Россия у россиян, что завтра об этом узнает весь мир и, пораженный умом, который осиял нас, сделает то же самое у себя», — напишет Довженко в 1939 г. в Автобиографии. И через несколько абзацев сокрушенно добавит: «…я вошел в революцию не теми дверьми».

Следующие 10 лет жизни его похожи на приключенческий роман.

В 1917 г. Довженко учительствует в Киеве и поступает в Киевский коммерческий институт на экономический факультет. Это был единственный способ получить общее высшее образование, ибо его аттестат не давал права поступления в другие вузы. В 1918 г. он был председателем общины института, организовал общестуденческий митинг против призыва в гетманскую армию и большую демонстрацию на улице Владимирской, расстрелянную гетманскими офицерами.

В годы Центральной Рады в Киеве организовывается Академия художеств и Довженко некоторое время учится и там.

В начале 1920 г. Довженко вступает в КП(б)У и его назначают заведовать Житомирской партшколой. Прорыв белополяков прекращает эту деятельность. Довженко направляют в подполье в Коровинецкий район, где его взял в плен польский конный разъезд. «Чтобы принудить рассказать о расположении наших частей, меня подвергли условному расстрелу», — вспоминал Довженко. Спас его прорыв красного отряда, во время которого белополяки заставили Довженко стоять живой мишенью… Перебыв до освобождения Киева в подполье, Довженко около года работает одновременно секретарем губернского отдела Наробраза, заведующим отделом искусств, комиссаром драматического театра имени Т. Шевченко, в порядке особой партнагрузки разъезжает по селам Киевщины «для организации власти на местах».

Бросив Коммерческий институт, Довженко много рисует, надеясь перейти в Архитектурный институт, но его направляют в Харьков в распоряжение Наркомата заграничных дел. Вначале он работает в Варшаве при русско-польско-украинской репатриационной комиссии, а с весны 1922 г. — в Берлине секретарем генерального консульства УССР в Германии. Через несколько месяцев, получив от Наркомоса стипендию, Довженко поступает в частное художественное училище, планируя с осени учиться в Академии художеств в Берлине или Париже. Возвратившись летом 1923 г. в Киев, он получает неожиданное назначение дипкурьером в Кабул, но из-за семейных обстоятельств вместо Афганистана попал в Харьков, где он становится художником-иллюстратором газеты «BicTi ВУЦВК». Из партии его исключают за непредоставление документов на «чистку»; присланные из Берлина, они найдутся случайно через несколько лет в партийном архиве… Но в партии А. Довженко уже восстанавливаться не станет.

Зарабатывая в Харькове иллюстрированием книг и периодических изданий, Довженко близко знакомится с кругом харьковских литераторов, которые группируются вокруг редакций «Вістей» и «Селянської правди», становится членом «Гарта», литературной организации ВАПЛИТЕ. Тогда же начинает рисовать плакаты для украинской киноорганизации ВУФКУ и все больше увлекается перспективами кинематографии как «самого массового, самого демократичного искусства».

«В июне 1926 года я просидел ночь в своей мастерской, подвел итоги своей неустроенной тридцатилетней жизни, поутру ушел из дома и больше не возвратился. Я выехал в Одессу и устроился на работу на кинофабрику…»

То, что делалось в 20 годы на некогда знаменитой Одесской кинофабрике, было столь беспомощным и безнадежным, что Довженко, который ни дня не работал в театре ни режиссером, ни даже актером, который редко бывал в кинотеатрах и совсем не был осведомлен с теоретическими и практическими, творческими и производственными сторонами кинопроизводства, сразу начинает работать режиссером. «Я подумал: если я вижу, что это плохо, и знаю, что именно плохо, значит не такой уже я беспомощный. Больше того, я просто возьму и сделаю лучше».