100 великих украинцев

Читать будущий ученый научился рано, увлекался научной фантастикой. Еще до школы перечитал многое из произведений Жюля Верна, Герберта Уэллса. А в третьем классе его призванием, казалось, стала зоология. Окно в мир животных открыли замечательные книги немецкого зоолога и просветителя Альфреда Брема. Но все это было еще детство: на смену зоологии пришли геология и минералогия, затем, к пятому классу, — конструирование радиоприемников, причем по собственным схемам. Большую роль в развитии интереса к технике и моделированию сыграли журналы «Знание — сила», «Техника — молодежи». Именно в одном из них мальчик увидел конструкцию электропушки с тремя соленоидами и лепестками-держателями, между которыми зажимался снаряд. Он самостоятельно изготовил пушку точно по описанию, но она действовала плохо. И тогда пятиклассник изобрел систему управления полетом снаряда. Пушка вышла лучше описанной в журнале. «Это окрылило меня и подтолкнуло к мысли сделать прицельное устройство для определения угла поднятия мушки», — отметил потом он в автобиографии. И сделал для себя вывод: «Я понял, что нужны математические знания. Математика необходима Пыла и для решения другой проблемы — точного расчета силы тяги и динамики полета снаряда. Эти задачи решаются методами дифференциального и интегрального исчисления, требуют очень тонкого понимания физики твердого тела, магнетизма. Это были первые задачи, которые я сам себе поставил. Тогда я учился в пятом классе. С тех пор я приучил себя не просто перелистывать книгу и извлекать знания неизвестно для чего, а обязательно под определенную задачу. Когда вы просто читаете книгу, то вам кажется, что все поняли. А на самом деле в памяти почти ничего не отложилось. Когда читаешь под углом зрения, как это можно применить к своим задачам, тогда прочитанное запоминается на всю жизнь. Такому способу обучения я следовал всегда».

И юный изобретатель от слов перешел к делу — перед шестым классом составил себе план занятий на лето, куда вошли алгебра, геометрия, тригонометрия в объеме средней школы, основы дифференциального исчисления и аналитической геометрии. А следующим летом занимался математикой уже по университетской программе. Но не только математика входила в сферу его увлечений. Достав изданный до революции пятитомный курс физики О. Д. Хвольсона, к концу десятого класса Виктор Глушков целеустремленно его проштудировал и освоил.

В 1941 г. Виктор — студент Ростовского университета. Но все планы и мечты разрушила война. Отец оказался в эвакуации вместе с горным техникумом, где преподавал, Виктор с матерью не успели выехать и остались на оккупированной немцами территории. Осенью 1942 г. Веру Иосифовну расстреляли по доносу за то, что она была депутатом Шахтинского горсовета. Виктору пришлось совсем туго в ту голодную страшную зиму. Он выжил благодаря своему характеру и настойчивости, умению противостоять обстоятельствам, даже самым неблагоприятным, в условиях, в которых другие, более слабые, опускают руки.

После освобождения города Шахты 14 февраля 1943 г. щуплый, изможденный, плохо одетый очкарик В. Глушков, которого не взяли в армию из-за плохого зрения, продолжает учебу на теплотехническом факультете Новочеркасского индустриального института. Учился он блестяще. Из сессии в сессию — все экзамены на одни пятерки. Кроме того, он так глубоко погрузился в изучаемые сверх программы физико-математические науки, что на четвертом году обучения понял: теплотехника — не его призвание. Не теряя времени, Виктор самостоятельно готовится к ликвидации академической разницы между институтскими и университетскими курсами. И снова — характер! 45 (сорок пять!) экзаменов сдал в Ростовский университет, и был зачислен сразу на пятый (!) курс. «Это был самый героический период в моей жизни», — позже вспоминал ученый.

С отличием окончив университет, в двадцать восемь лет В. М. Глушков становится кандидатом, в тридцать два — доктором физико-математических наук, в сорок — академиком. Он избирает одну из труднейших областей математики — топологическую алгебру. На основе построенной им теории локально бикомпактных групп он первым из математиков решил обобщенную пятую проблему Гильберта, что сразу выдвинуло его в первые ряды математиков Советского Союза. «Я занимался наиболее абстрактными областями, какие только есть в математике. Подавляющее число математиков-профессоров не смогут даже точно сформулировать то, что я доказал», — писал Виктор Михайлович.

И вдруг, после такого ошеломляющего успеха, — опять крутой поворот. На этот раз — к кибернетике. Теперь уже на всю оставшуюся жизнь.