100 великих вокалистов

Пюклер встретил ее у фон Бюлова, слышал в «Дон Жуане», приветствовал за кулисами, вновь встретился с ней на концерте у герцога Девонширского, где певица поддразнивала князя вполне безобидными выходками. Зонтаг была с восторгом принята в английском обществе. Эстергази, Кленуильям воспламеняются страстью к ней. Пюклер совершает с Генриеттой прогулки верхом, посещает в ее обществе окрестности Гринвича и, окончательно плененный, жаждет жениться на ней. Теперь он в ином тоне говорит о Зонтаг: «Поистине замечательно, как эта юная девушка сохранила свою чистоту и невинность в подобном окружении; пушок, покрывающий кожицу плода, сберег всю свою свежесть».

В 1828 году Зонтаг тайно обвенчалась с итальянским дипломатом графом Росси, который был тогда сардинским посланником в Гааге. Еще через два года прусский король возвел певицу в дворянское достоинство.

Пюклер был настолько глубоко опечален своим поражением, насколько позволил его характер. В парке Мускау он поставил бюст артистки. Когда же она в 1854 году умерла во время путешествия в Мексику, князь воздвиг в ее память в Бранице настоящий храм.

Пожалуй, кульминацией артистического пути Зонтаг стало ее пребывание в Петербурге и Москве в 1831 году. Русская аудитория чрезвычайно высоко оценила искусство немецкой певицы. О ней восторженно отзывались Жуковский и Вяземский, ей посвящали стихи многие поэты. Значительно позднее Стасов отмечал ее «рафаэлевскую красоту и грацию выражения».

Зонтаг действительно обладала голосом редкой пластичности и колоратурной виртуозности. Она покоряла современников как в операх, так и на концертных выступлениях. Соотечественники певицы не зря называли ее «немецким соловьем».

Быть может, поэтому ее особое внимание и во время московских гастролей привлек известный романс Алябьева. Об этом подробно рассказывает в своей интересной книге «Страницы жизни А.А. Алябьева» музыковед Б. Штейнпресс. «Ей очень полюбилась русская песнь Алябьева „Соловей“, – писал своему брату московский директор А.Я. Булгаков и приводил слова певицы: – „Ваша прелестная дочь на днях пела мне ее, и она мне очень понравилась; надо аранжировать куплеты в виде вариаций, эта ария очень любима здесь, и я хотела бы ее петь“. Все очень одобрили ее мысль, и… решено, что она будет петь… „Соловья“. Она тут же сочинила одну вариацию прекрасную, и я осмелился ей аккомпанировать; она никак не верит, что я не знаю ни одной ноты. Все стали разъезжаться, я остался у нее почти до четырех часов, она еще раз повторяла слова и музыку „Соловья“, очень вникнув в эту музыку, и, верно, всех восхитит».

Так оно и случилось 28 июля 1831 года, когда артистка исполнила романс Алябьева на балу, устроенном в ее честь московским генерал-губернатором. Восторги восторгами, а все же в великосветских кругах к профессиональной певице не могли не относиться свысока. Об этом можно судить по одной фразе из пушкинского письма. Выговаривая жене за посещение одного из балов, поэт писал: «Я не хочу, чтобы жена моя ездила туда, где хозяин позволяет себе невнимание и неуважение. Ты не m-lle Sontag, которую зовут на вечер, а потом на нее и не смотрят».

В начале 30-х годов Зонтаг оставила оперную сцену, однако продолжала выступать в концертах. В 1838 году судьба вновь привела ее Петербург. На протяжении шести лет ее муж, граф Росси, был здесь посланником Сардинии.

В 1848 году материальные затруднения заставили Зонтаг вернуться в оперный театр. Несмотря на длительный перерыв, последовали ее новые триумфы в Лондоне, Брюсселе, Париже, Берлине, а потом и за океаном. Последний раз ее слушали в мексиканской столице. Там она скоропостижно скончалась 17 июня 1854 года.

ОСИП ПЕТРОВ (1807—1878)

«Художник этот может быть одним из создателей русской оперы. Только благодаря таким певцам, как он, наша опера могла занять высокое место с достоинством выдержать конкуренцию же с итальянской оперой». Так определил В.В. Стасов место Осипа Афанасьевича Петрова в развитии национального искусства. Да, на долю этого певца выпала поистине историческая миссия – он стал у истоков отечественного музыкального театра, вместе с Глинкой заложил его фундамент.

На исторической премьере «Ивана Сусанина» в 1836 году Осип Петров исполнял главную партию, которую готовил под руководством самого Михаила Ивановича Глинки. И с тех пор выдающийся артист безраздельно властвовал на отечественной оперной сцене.

Место Петрова в истории русской оперы великий русский композитор Мусоргский определил следующим образом: «Петров – титан, вынесший на своих гомерических плечах почти все, что создано в драматической музыке – начать с 30-х годов… Как много завещано, как много незабвенного и глубокого художественного преподано дорогим дедушкою».