100 великих заблуждений

Толстой использовал эту идею в своем романе, чем еще больше подогрел интерес специалистов к подобного рода оружию. Известно, например, что 13 декабря 1931 года в кабине председателя Реввоенсовета Михаила Тухачевского состоялось специальное заседание, в котором приняли участие профессора Иоффе, Шулейкин и другие. Они обсуждали плюсы и минусы установки, которая была создана в лаборатории Иоффе и испускала «лучи смерти» на расстояние до 400 метров.

Потом, правда, выяснилось, что таинственная установка представляла собой всего-навсего мощный рентгеновский аппарат, испускавший лучи и в самом деле губящие все живое. Но вот резать броню, а тем более разрушить бетонную стену такому аппарату было не под силу.

А что же Аполлон Аркадьевич? Его, оказывается, к тому времени уже не было в СССР. Разочаровавшись в советских порядках, устав обивать со своими идеями и разработками пороги наркоматов, бывший студент Петербургского технологического института выбил себе загранкомандировку и уехал в Европу, а точнее – в Германию.

Так в 1929 году Цимлянский оказался в Германии, в лаборатории атомной физики, которая работала при концерне Круппа. Здесь Цимлянский заинтересовался работами с радиоактивными веществами и создал принципиальную модель цепной реакции. Инженера из России окружили вниманием и заботой, проявили интерес и к другим его нереализованным проектам, материалы которых он вывез за границу.

Именно после этого, возможно, и началась возня с таинственными «двойными Х-лучами» в секретной лаборатории на территории концлагеря Бухенвальд. Курировал эти работы некий таинственный доктор Блау. Согласитесь, довольно странная фамилия для немца, больше смахивает на псевдоним…

Весь XX век предпринимались неоднократные попытки создать лучевое оружие

Однако особо заинтересовали немцев разработки Цимлянского, связанные с ракетой-носителем на жидком топливе. В 1932 году он стал советником конструктора Вернера фон Брауна – руководителя новой, специально созданной ракетной лаборатории.

Тут уж спохватилась и советская разведка. Однако и доклады агентов «наверху» поначалу клались под сукно, поскольку многие «красные профессора», выступавшие в качестве экспертов, заявили, что идеи Цимлянского не стоят и выеденного яйца.

Лишь когда агенты стали докладывать, что на Западе Цимлянский стал вхож в самые высокие кабинеты, оказался вовлечен в закрытые проекты, получил доступ в самые секретные зоны, в Кремле поняли, какой ценный кадр они упустили.

В Германии тем временем с Цимлянским встречался сам Мартин Борман. Они поговорили о ракетном проекте, который предусматривал создание баллистической ракеты и реактивного самолета вроде нашего «Бурана» в качестве второй ступени. Такой самолет немцы хотели использовать как сверхдальний бомбардировщик. Цимлянскому было предложено участвовать в этом проекте.

Документация по ракете-носителю была сосредоточена у Вернера фон Брауна, перенесшего свое конструкторское бюро из Куммерсдорфа на полигон Пенемюнде. Он начал делать ракету А-3, вошедшую затем в историю под названием «Фау-2».

Материалы по реактивному самолету были отправлены в авиационные фирмы Мессершмитта и Хейнкеля, где уже в 1939 году были проведены первые испытания реактивных истребителей Ме-163 и Хе-176.

Говорят также, что в 1936–1937 годах конструктор разработал знаменитый фаустпатрон, от которого ведут родословную нынешние гранатометы. Только настоящее имя Цимлянского ввиду особой секретности, а также его национальности нигде и никогда не упоминалось.

По данным историка Валерия Сафронова, успешно потрудился Цимлянский и в атомной области. Говорят, в 1936 году в Саксонии в заброшенной шахте под его руководством был произведен испытательный взрыв ядерного заряда на основе урана.

Когда в СССР, наконец, разобрались, насколько важными делами занимается в Германии Цимлянский, на него началась охота. А потом вдруг дело как-то заглохло, словно чекисты потеряли к нему интерес…

Только в конце XX века стало известно, как закончил свои дни конструктор. В октябре 1938 года его пригласили на прием в советское посольство в Берлине. С инженером состоялся разговор, в ходе которого ему предложили вернуться на родину. Цимлянский отказался.

«Хорошо, выпьем по бокалу вина и забудем этот разговор», – сказал тогда ему специально прибывший из Москвы чекист. Чокнулись, выпили, расстались по-дружески. А утром инженер был найден мертвым на своей квартире в Потсдаме. По официальным данным, 24 октября 1938 года Цимлянский умер от пищевого отравления.