100 великих загадок истории Франции

Наполеону мы обязаны украшением Люксембургского дворца и сада, расширением Лувра, перестройкой ратуши, декором Дома инвалидов, строительством залов, крытых рынков и скотобоен, положивших конец практике убийства животных прямо у мясных лавок, на улице; десятью километрами канализационных стоков и шестью километрами одетых в гранит набережных Сены; обустройством больших кладбищ, таких как Пер-Лашез, Монмартр и Монпарнас; строительством мостов Искусств, Сите, Аустерлица и Йены. И, наконец, он систематизировал освещение в столице, и в 1814 г. Париж стал самым освещенным городом мира, получив титул «город света».

В наши дни идея переименования нескольких мест в Париже, с тем чтобы выразить благодарность императору, принадлежит Бену Вейдеру – президенту Международного наполеоновского общества, выдающемуся ученому-историку, специалисту в области исследования жизни и особенно тайны смерти Наполеона. Сейчас, на наш взгляд, два места заслуживают того, чтобы в них была увековечена память Наполеона. Это Вандомская площадь и эспланада перед Домом инвалидов.

Вандомская площадь могла бы называться площадью Императора: статуя Наполеона уже имеется на вершине колонны, которая в день своего торжественного открытия называлась Аустерлицкой, а затем была переименована в колонну Великой армии. На этой площади император был бы у себя дома. Перед его взором расстилается улица Кастильоне, переходящая в улицу Риволи, а за его спиной – улица Мира, до возвращения Людовика XVIII в обозах иностранных армий в 1815-м называемая улицей Наполеона. Что касается Вандома, не умаляя его заслуг, все же следует признать, что его роль в истории несравнима со значением Наполеона для судеб Европы и человечества в целом. За Вандомом сохранились бы названия двора и перехода, а эспланада Дома инвалидов стала бы эспланадой Наполеона. Вспомним завещание Наполеона, которое он написал за несколько дней до смерти на острове Святой Елены: «Я желаю упокоиться на берегах Сены посреди французского народа, который я так любил». Получается, что если пройти от раки Наполеона, установленной в Доме инвалидов, к Сене, обязательно пересечешь эспланаду. Нам думается, что ветераны с удовольствием согласились бы уступить это название самому известному из воинов прошлого. За ними сохранились бы семь других мест в Париже – бульвар, площадь, гостиница, мост, порт, рынок и станция метро.

Президент Франции Шарль де Голль намеревался посвятить лето 1969 г. увековечению памяти Наполеона в связи с празднованием его 200-летнего юбилея. Увы! Де Голль не дожил до этого дня, а проект так и остался проектом. Дело за новым правительством.

Плот «Медузы»

…Тяжелые волны вздымаются к небу, грозя вот-вот опрокинуть утлый плот. Ветер с силою рвет парус, клонит мачту, удерживаемую толстыми канатами. На плоту – изможденные, отчаявшиеся люди. Кто-то потерял рассудок, другие погружены в апатию. Рядом с живыми лежат тела мертвецов. Взгляды тех, кто еще жив, обращены на дальний край плота, где африканец, стоя на шатком бочонке, машет красным платком появившемуся на горизонте кораблю. Но корабль далеко, и там, по-видимому, еще не видят терпящих бедствие… То отчаяние, то надежда наполняют души пассажиров плота, и это состояние отражается на их лицах. Так изобразил эту драму художник Теодор Жерико на своей картине «Плот “Медузы”» (1818–1819, Париж, Лувр).

Сюжетом для картины послужило событие, взволновавшее в ту пору всю Францию. 17 июня 1816 г. небольшая французская эскадра – фрегат «Медуза», корветы «Эхо» и «Луара» и бриг «Аргус» – отправилась из Франции в Сенегал. На борту каждого из кораблей находилось немалое число пассажиров – солдат, чиновников колониальной администрации и членов их семей. В их числе были и губернатор Сенегала Шмальц, и солдаты «африканского батальона» – три роты по 84 человека, набранные из людей разных национальностей, среди которых попадались и бывшие преступники, и разные сорвиголовы. Флагманским кораблем «Медузой» и всей эскадрой командовал Дюруаде Шомарэ, неопытный капитан, получивший эту должность по протекции.