100 великих загадок истории Франции

Мональдески издал душераздирающие крики, узнав о вердикте королевы. По настоянию священника он согласился начать исповедь. В это время на галерее появился духовник королевы. Ринальдо тотчас же бросился к нему, умоляя вмешаться. Тот согласился и отправился к Кристине вместе с Сантинелли.

– Он трус к тому же, – ответила королева. – Пусть он умрет, а чтобы помочь ему поскорее закончить исповедь, раньте его.

– Маркиз, – обратился к Ринальдо Сантинелли, возвратившись, – прошу прощения у Бога за грехи свои, нельзя более медлить, вы должны умереть. Исповедовались ли вы?

Не дожидаясь ответа, он толкнул Ринальдо в глубину галереи и нанес ему удар шпагой. Мональдески пытался отвести удар рукой и лишился трех пальцев на правой руке. Последовал второй удар, но на этот раз клинок натолкнулся на кольчугу.

– Святой отец, святой отец! – закричал раненый, падая и обливаясь кровью.

Священник встал на колени: «Я даю ему полное отпущение грехов и покаяние через страдания смерти за грехи и прощение убийцам его».

Исполнители приговора подошли вновь и нанесли несколько ударов по голове, к несчастью, ни один не был смертельным. Казнь превращалась в бойню. Несчастный, истекающий кровью и кричащий, метался по галерее. Получая новые удары, он молил о пощаде, затем не в силах более терпеть муки, попросил, чтобы ему перерезали горло одним ударом. Кристина из своей комнаты слышала крики и мольбы жертвы и ругань палачей. Она послала духовника на галерею узнать, чем закончилось дело. Увидев его, Мональдески обрадовался, думая, что он принес помилование. Но он ошибался.

– Проси прощения у Бога, – прошептал духовник. Он дал ему отпущение грехов и удалился.

– Маркиз, ты получил отпущение, теперь ты должен умереть, – закричал Сантинелли. На сей раз ему удалось ударить точно в горло. Маркиз упал на бок и не мог говорить, но еще четверть часа дышал, постепенно истекая кровью. Отец Лебель читал над ним молитвы. Маркиз умер в три часа сорок пять минут пополудни. Плиты галереи были залиты кровью, их мыли, но кровь въелась в камень и проступила темными пятнами. Отец Лебель не мог никак успокоиться после этой ужасной казни и понять эту женщину. Он пошел к ней.

– Вы же любили его, Ваше величество!

– Теперь я могу любить его, так как смерть смыла все!..

Но она не сожалела о содеянном. Мазарини дал ей совет, более походивший на приказ, покинуть Францию. Она отказалась, ответив ему:

– Вы знаете, что люди, перешагнувшие за тридцать лет, не боятся всякой чепухи. Для меня легче удушить кого-то, чем жить, опасаясь. По поводу того, что я сделала с Мональдески, я вам скажу: если б я не сделала этого тогда, я не смогла бы лечь спать спокойно, не завершив это дело. У меня нет причин раскаиваться в содеянном и тысяча причин гордиться этим. Вот мои чувства по этому поводу. Если они вам нравятся, я рада этому, если нет, я не перестану их испытывать…

Но Кристина не забыла позаботиться о теле своего любовника, который почил под плитами пола у кропильницы в маленькой приходской церкви в Авоне. Через лакеев она передала 12 ноября сто ливров отцу Лебелю, «чтобы молить Бога за упокой души маркиза».

Герцог Ришелье, похититель сердец

Вечером 15 марта 1702 г. месье д’Орион, гувернер молодого герцога Луи-Армана де Фронсака, взял в руки хлыст, вымоченный в спиртовом растворе для придания гибкости, и начал процесс воспитания, методично опуская хлыст на ягодицы своего ученика.

Герцогу Фронсаку, будущему маршалу Ришелье и Дон Жуану ХVIII в., два дня назад исполнилось шесть лет, и он очень плохо себя вел во время подписания двойного брачного контракта: надувал губы, тем самым как бы не одобряя своего собственного будущего брачного союза и нового брака отца. 15 марта 1702 г. старый герцог де Ришелье, а ему было семьдесят лет, подчиняясь воле мадам де Ментенон, фаворитки Короля-солнца, сочетался законным браком в третий раз. Его новой жене – маркизе де Ноэй – исполнилось всего сорок. У нее были две дочери от первого брака, одиннадцати и десяти лет, и был контракт, подписанный Луи ХIV: герцог Луи-Арман де Фронсак обязан жениться на старшей дочери своей мачехи, а если врачи признают ее не пригодной к браку вследствие какой-либо болезни, он должен жениться на ее младшей сестре – мадемуазель де Жансак.

^{Маршал Ришелье}

Таким образом герцог де Фронсак имел два шанса вместо одного «повесить себе на шею веревку». Разумная предосторожность, так как мадемуазель де Ноэй, старшая дочь, через год умерла и невестой малыша-герцога стала мадемуазель де Жансак.

Детям, будущим супругам, не давали возможности встречаться. И когда в присутствии сына герцога Ришелье произносили имя его невесты, он строил гримасы отвращения, так как ненавидел свою мачеху и все, что от нее исходило.