100 великих загадок русской истории

Факт «отцовства» Салтыкова, несмотря на многолетнюю завесу тайны, существовавшую в течение полутора последующих веков царствования дома Романовых, является вполне достоверным. Во всяком случае, сама «матушка Екатерина», которая за первые десять лет супружества изрядно подустала от попыток принудить своего супруга «отвечать на ее любовь», признается в своем «грехе» в «Чистосердечной исповеди», адресованной князю Г. Потемкину (Екатерина II. Полн. собр. соч., т. 12, с. 697—698). Императрица, вспоминая далекие уже к тому времени дни, пишет, что приставленная к ней для «присмотра за ее поведением» Мария Чоглокова, «видя, что обстоятельства остались такими же, каковы были до свадьбы», и к середине 1750 годов постоянно поощряемая к активным действиям императрицей Елизаветой Петровной, решилась «исправить» бездетность злосчастного брака. Для этого она не нашла «иного к тому способа, как обеим сторонам сделать предложение, чтобы выбрали по воле своей из тех, кои она на мысли имела…» Одним словом, охладевшим друг к другу супругам предложили «на выбор» из числа специально подобранных кандидатур обзавестись любовными партнерами. Для Петра Федоровича выбрали вдову Грот, а для Екатерины – Сергея Салтыкова. Выбор (во всяком случае, с точки зрения продолжения царствующего рода) оказался удачным: 20 сентября 1754 года у наследника российского престола, внука императора Петра I, и его жены, великой княгини Екатерины Алексеевны, родился сын – будущий император Павел I. Если сравнить портретные изображения предполагаемого отца будущего императора и самого Павла Петровича, то становится совершенно ясно, что, по совести, именоваться он должен был Павлом Сергеевичем!

Впрочем, таких «тайн» в русской истории множество… Просто не всегда в выборе «достойного отца» для наследника престола участвовало такое число «заинтересованных лиц», а свои личные секреты жены русских царей умели хранить достаточно хорошо. Что же касается самого С. Салтыкова, то через два года после рождения в царской семье наследника он был отослан подальше от двора – посланником в Европу, «ибо, – по утверждению самой Екатерины, – он себя нескромно вел, а Мария Чоглокова… ужe не была в силе его удержать…» В чем выражалась эта «нескромность», императрица в своих «записках» умалчивает, но, очевидно, С. Салтыков не очень стремился скрывать свое отцовство, чего по династическим соображениям допустить было нельзя…

К слову сказать, все будущие внебрачные дети Екатерины Великой, прижитые от некоторых из 22-х ее «официальных» фаворитов, свою судьбу знали, и даже тогдашняя «общественность» была вполне в курсе дела. Среди детей Екатерины были, например, граф Бобринский (сын от Г. Орлова) и Е.Г. Темкина (дочь от Г. Потемкина)… Хотя дочь от князя Потемкина вполне могла бы считаться и законной: по некоторым сведениям, Екатерина и Потемкин были повенчаны. А вот Павел Петрович до конца жизни был уверен, что является не только наследником, но и законным правнуком Петра Великого! Имели ли к «славянским скулам» Николая II отношение еще какие-нибудь посторонние участники процесса «приращения семейства» Романовых в последующие десятилетия – история (пока!) умалчивает…

Откровения монаха Авеля

Он является одной из самых загадочных и парадоксальных личностей российской истории. Как ему удавалось делать свои предсказания, и сегодня во многом остается тайной…

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона о нем повествует так: «Авель – монах-предсказатель, родился в 1757 году. Происхождения крестьянского. За свои предсказания дней и часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы многократно попадал в тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию императора Николая I Авель был заточен в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 году».

С уважаемым изданием спорить не приходится. Раз уж оно говорит, что Авель предсказывал то-то и то-то (и предсказал, наверное, точно, раз угодил в тюрьму – правды на Руси издавна не любят) значит, действительно имел какой-то особый дар.