6 июля 1740 года Ломоносов женился на Христине Цильх, а осенью Елизавете донесли, что жена Михайлы забеременела. Из опасений, что немцы располагают сведениями о происхождении Ломоносова и могут воспользоваться ими в политических целях, Михайлу отзывают на родину. 23 февраля 1741 года Шумахер выслал в Марбург для Ломоносова 100 рублей золотом на переезд. 8 июня 1741 года будущее светило науки вернулся морем в Петербург и сразу получил место в академии.
25 ноября 1741 года Елизавета взошла на престол. Не забыла она и брата: в первые же месяцы царствования она произвела Ломоносова в адъюнкты академии с содержанием в 360 рублей.
В 1745 году она подписала указ о производстве Ломоносова в профессора академии, а 1 марта 1753 года по указу императрицы Михайле Васильевичу были присвоены права дворянства. Ему отвели 9000 десятин земли и 212 душ крепостных.
Совсем иначе отнеслась к Ломоносову Екатерина, которая опасалась претендентов на трон. Возможно, ей была известна тайна происхождения Ломоносова, и она с ним расправилась в первую очередь. Случилось это на поминальном обеде по случаю кончины Елизаветы. В роду Корельских говорили, что на том обеде супруги Ломоносовы были отравлены медленно действующим ядом. Они сильно занемогли, причем одновременно. Михайл Васильевич обезножел, а его жена едва передвигалась. Целый год, до января 1763-го, Ломоносов не посещал академию. Летом 1764 года Екатерина II изволила навестить Ломоносова в его доме. Вероятно, ей хотелось воочию убедиться, что отрава действует.
Ломоносов же не ведал подоплеки всех дворцовых интриг. Его заботой была слава отечественной науки. 4 апреля 1765 года он умер в собственном доме, не оставив наследника по мужской линии.
Конечно, предложенная Василием Корельским версия о происхождении Ломоносова крайне интересна, но страдает отсутствием документальных подтверждений, что, в общем-то, неудивительно. Существуют и косвенные доказательства, хотя бы внешнее сходство. Ломоносов был высокого роста, узкокостный, полнощекий, румяный, с тонкими ногами, маленькими ступнями и миниатюрными кистями рук. То же самое можно сказать и о внешнем облике Петра I. Как и Петр, Ломоносов, погорячившись, мог поколотить нерадивых в научной работе. Поражает также и разносторонность научных интересов как царя, так и Михайлы Васильевича.
Ломоносов боготворил Петра I и прямо заявлял о себе как о продолжателе начинаний Петра: «За то терплю, что стараюсь защитить труды Петра Великого, чтобы выучились россияне, чтобы показали свое достоинство…»
Был ли Ломоносов сыном Петра I? Все может быть. Но в любом случае в истории России XVIII столетия эти два человека стоят рядом на первом месте – Петр I и Ломоносов.
Мюнхгаузен – русский поручик...[24]