100 великих заговоров и переворотов

26 октября траурная прогрессия выступила из Мулани. Огромный гроб с телом Ичжу сопровождали малолетний Цзайчунь, Цыань, Цыси, Сушунь, Лу-аньхуа, Цзайюань и другие члены Регентского совета, а также и князь Чунь. Цыси делала вид, что послушно едет в «обозе Сушуня». Но в этот раз ее положение было прочным. Теперь она была императрицей, ее сопровождали гвардейцы Жунлу, опытные шпионы — евнухи Ань Лэхай и Ли Ляньин, а также князь Чунь. В ее руках находились не только Великая императорская печать, но и богдохан-ребенок.

Существует версия, что триумвират планировал убийство Цыси. Это должно было произойти ночью на одном из горных перевалов, через который проходил маршрут траурной процессии. Об этом, однако, стало известно, и Жунлу со своими гвардейцами сорвал операцию.

Затем наступил черед заговорщиков, планировавших обезвредить своих врагов мирными средствами. Чтобы получить возможность заговорщикам установить контроль над положением в Пекине, следовало изолировать Сушуня от остальных регентов. По древнему обычаю, если император умирал вдали от места ритуального отпевания, молитв и жертвоприношений, его сын и жены обязаны были ехать вперед, чтобы подготовить все обряды и церемонии, а затем встречать гроб Сына Неба при въезде на территорию дворца. Был издан императорский указ, предписывавший первому министру сопровождать гроб с телом Ичжу, а всем остальным срочно ехать в столицу для подготовки всех траурных церемоний в храмах и дворцах. Сушунь не противился такому решению, ибо оно соответствовало обычаям и правилам династии Цин. В свою очередь, Сушунь, видимо, рассчитывал, что Дуаньхуа, Цзайюань и остальные регенты возьмут власть в столице в свои руки и блокируют наиболее опасного противника в лице Гуна. Только такого рода соображениями можно объяснить согласие Сушуня остаться во главе траурной процессии.

Развязка наступила 1 ноября, когда императорский кортеж прибыл в Пекин. Здесь он оказался, по сути, окруженным воинскими частями, преданными Гуну. Видя это, Цзайюань пытался протестовать, но Гун оборвал его. По прибытии императорского кортежа в Запретный город все собрались в одной из тронных зал. И здесь неожиданно для сторонников Сушуня вперед выступил Гун и зачитал заверенный Великой печатью императорский указ о лишении регентов всех постов и взятии под стражу. Стоя на коленях, Дуаньхуа, Цзайюань и остальные регенты смиренно выслушали эдикт. По одной из версий, во время ареста они от страха и досады переругались между собой, перекладывая вину один на другого.

Арест двух князей и остальных членов Регентского совета осуществила дворцовая гвардия под началом Жунлу. Затем здесь же были оглашены еще два императорских эдикта. Один из них подтверждал воцарение Цзайчуня, другой закреплял за Цыань и Цыси титул вдовствующих императриц. Богдохан получил девиз царствования — Тунчжи, т. е. Совместное правление. Последний означал, что до совершеннолетия Цзайчуня будут совместно править Цыань и Цыси. Чуть позже Гун получил титул князь-регент.

Оставалось покончить с Сушунем. За ним ночью направили Чуня с отрядом кавалерии, которые застали траурную процессию на отдыхе в Баньбидяне. Когда Чунь со своими людьми вошел в помещение, где устроился на ночлег Сушунь, всесильный временщик якобы предавался любовным утехам с двумя наложницами. Такое занятие рядом с гробом Сына Неба считалось вопиющим нарушением морали и установлений династии… Чунь доставил гроб с телом Ичжу и арестованного Сушуня в Запретный город. Переворот 1861 года завершился. С Регентским советом было покончено. Его заменило регентство трех лиц — двух вдовствующих императриц и великого князя-регента.

Расправа с поверженным триумвиратом не заставила себя ждать. Цзайюа-ня и Дуаньхуа приговорили к отсечению головы. Однако по просьбе Чуня им в качестве особой милости было «даровано самоубийство». В одном из дворцовых помещений в присутствии своих родственников князья повесились на шелковых шнурках. Сушуня приговорили к позорной казни на рыночной площади. 8 ноября его доставили в открытой повозке на обычное место казней — на Западный рынок во Внешнем городе Пекина.

Уже на эшафоте Сушунь начал обличать Цыси. Тогда палач стал бить осужденного железным прутом. Толпа закидывала осужденного камнями. Он должен был встретить эту пытку, стоя на коленях. Сушунь отказался от этого унижения и встретил град камней стоя, продолжая обличать Цыси. Лишь новые удары железным прутом заставили его преклонить колени. Палач отрубил временщику обе руки, а затем и голову. Отрубленную голову первого министра поместили в клетку и выставили на всеобщее обозрение. Огромные богатства Сушуня отошли казне. Победители расправились с остальными членами Регентского совета — одних отправили в тюрьму, других — в ссылку.