100 великих заговоров и переворотов

Завещание Екатерины (в подлинности которого, впрочем, кое-кто высказывал сомнения) было оглашено на другой день после смерти императрицы — 7 мая Под окнами дворца опять стояли гвардейские полки Но демонстрировать силу не было необходимости — великого князя единодушно признали императором Петром II

Одиннадцатилетний император пожаловал будущего своего тестя званиями полного адмирала, а позже и генералиссимуса 16 мая состоялось погребение императрицы, а 22-го числа все члены Верховного тайного совета, созданного еще в феврале 1726 года и фактически правившего Россией, без каких бы то ни было возражений согласились с волей покойной, касавшейся будущей женитьбы Петра II 24 мая архиепископ Феофан Прокопович совершил обручение юного царя и княжны Марии Александровны Меншиков, казалось, достиг всех своих целей, к тому же ему удалось избавиться от герцога Голштинского, по сути дела, выслав его с женой из России.

Н. П. Вильбоа, француз на русской службе, контр-адмирал, писал «Меншиков удалил от дел и от двора многих, не скрывавших отвращения своего от предложенной женитьбы царя и могших тому воспротивиться; иные даже сосланы были в Сибирь за выдуманные преступления Но или не знал Меншиков нерасположение к нему князей Долгоруких и графа Остермана, из робости и для выигрыша времени казавшихся оправдывавшими все его намерения, или не считал он их опасными, но только он не предпринимал ничего против них и не боялся их, повелевая ими как властитель, не знавший других законов, кроме своей воли Неприлично обращался он и с самым царем, который был еще весьма юн Меншиков стеснил его в самых невинных удовольствиях и не допускал иметь сношений с людьми, наиболее им любимыми прежде, когда он был еще великим князем Словом, Меншиков правил вполне Россиею»

Но 19 июня светлейший князь тяжело заболел, а когда через пять недель с трудом поправился, все переменилось до неузнаваемости.

За это время Петр II оказался целиком и полностью под влиянием семейства Долгоруких, за спиной которых угадывалась фигура вице-канцлера Остермана Царь пропадал на бесконечных охотах со своим любимцем, девятнадцатилетним Иваном Долгоруким К своей невесте он никогда не был особенно расположен, а тут и вовсе остыл Против Меншикова его настроили так, что он и видеть не желал генералиссимуса.

Меншиков остался в одиночестве, был лишен сообщников, готовых привести в движение гвардию, именем императора действовал не он, а его противники. Петр II являлся всего лишь орудием интриги.

По-видимому, активные действия не входили в расчеты князя Иначе он ни за что бы не уехал из столицы, где только и можно было вести борьбу — расположить к себе гвардию, изолировать Долгоруких.

18 августа он вместе с семьей выехал в Ораниенбаум Правда, Петр тоже уехал — в Петергоф, конечно же, в сопровождении Ивана Долгорукого Меншиков попытался восстановить отношения с Петром и вместе с семьей нагрянул к нему в Петергоф, но встретил холодный прием.

Чем занимался Меншиков в Ораниенбауме с 19 августа по 5 сентября? Распорядок дня оставался прежним, и своим привычкам светлейший не изменял. Он принимал Феофана Прокоповича, несколько раз у него были члены Верховного тайного совета Федор Апраксин, Гавриил Головкин, Андрей Остерман и князь Дмитрий Голицын.

Кажется, главной заботой князя в эти дни было наблюдение за отделкой церкви и подготовкой к ее освящению В церковь он заглядывал много раз, видимо, гордился ее убранством, ибо накануне освящения показывал ее голш-тинскому министру Освящение церкви состоялось 3 сентября На празднование прибыли Апраксин, Головкин, Голицын, но среди гостей, увы, не было главного лица, ради которого были затеяны торжества, Петра II Среди гостей не видно было и Остермана. Он приобрел расположение Петра и, выполняя обязанности воспитателя и часто находясь с ним в уединении, настраивал его против будущего тестя.