100 великих замков

Но духи безмолвствовали: слышен был только шорох крыльев летучих мышей да пронзительный свист ветра. В другой раз опыт повторили тоже ночью, но уже на лугу близ замка. На троекратный зов Жиля духи не явились, но грянул гром, начался ливень и незадачливым экспериментаторам, промокшим до нитки, пришлось вернуться в замок. Итальянец попытался внушить, что духи не внимают потому, что барон еще не отважился действовать, а продолжает рыться в жалком «скарбе отцов», питаясь плодами незрелой науки.

Жиль де Ре, не привыкший отступать, вызвал другого заклинателя, потом третьего… Все они довольно удачно инсценировали борьбу с чертом: слышался грохот, а при «возвращении дьявола в преисподнюю» можно было почувствовать запах серы. Но ртуть и сера в колбах не превращались в золото… Опыты длятся уже 8 лет: начал их 27летний барон, а сейчас ему уже четвертый десяток. И тогда Жиль «счел себя свободным от обязательств по отношению к Богу» и решил перейти от белой магии к черной. Он решил, что надо принести дьяволу жертву, и однажды принес своим помощникам отрубленную голову, сердце, глаза и свежую кровь… С тех пор «черная башня в его замке стала алтарем дьявола. По ночам окрестные жители слышали шум доносившихся оттуда оргий». Но хозяин замка имел вооруженную свиту, которая пресекала любые попытки проведать, что же там творится.

И еще одним делом занимались люди барона де Ре. Они ездили по всей стране и вербовали для него мальчиков в пажи. Сделать это было несложно, так как многие сами мечтали о карьере при дворе знатного аристократа, а их родителей соблазнял звон монет. И все бы было ничего, но подростки и юноши, взятые в пажи, вдруг стали пропадать! Какое-то время барон высокомерно игнорировал эти слухи, но нашлись упорные искатели истины. Однако погубить маршала Франции было делом не простым – мог вмешаться король Карл VII. Ведь замок Тиффож находился под непосредственной юрисдикцией короля, и там барон мог укрыться от своих врагов – епископа Жана Мальтруа и бретонского герцога Иоанна V, который был озабочен в это время тем, как бы лишить барона последней оставшейся у него земной опоры – неприступного замка Махкуль. В середине сентября 1440 года у ворот замка появился нантский нотариус Р. Гийомэ в сопровождении небольшого воинского отряда и от имени епископа предложил барону добровольно сдаться в руки властей и предстать перед духовным и светским судом по обвинению в колдовстве и убийстве. Уверенный в своей победе, Жиль де Ре приказал открыть ворота замка и дал арестовать себя вместе со своими слугами и монахом Э. Бланше, тоже принимавшим участие в алхимических опытах. 15 сентября 1440 года Жиля де Лаваля де Ре арестовали по обвинению в убийстве 300 мальчиков…

Но и арестовав барона, его враги все еще опасались, что план их может сорваться, ведь маршал де Ре был слишком важным лицом, чтобы с ним можно было расправиться без соблюдения законов. Учитывая ранг Жиля де Ре, ему предоставили большое помещение в Новой башне Нантского замка, а его сообщников бросили в темные камеры, где содержали обычных преступников.

На допросе под пытками слуги барона показали, что они видели в руках своего хозяина окровавленные части тела ребенка, а неподалеку лежал его обезображенный труп. Еще теплые органы вложили в стеклянный сосуд, а ночью над ними начали читать новые заклинания. Они сообщили также, что Жиль де Ре нанял старуху Перрину Мартен, которая заманивала ребят, а слуги барона заталкивали их в мешки и тащили в замок. Сама Перрина скончалась во время пыток, но никаких показаний не дала. Пристрастившийся к кровавым опытам алхимик убивал свои жертвы, расчленял их тела и вырывал внутренности.

На процессе барон сначала держался спокойно и даже насмешливо. Он признался в некоторых обвинениях, например, что захватил в деревенской церкви священника и заключил его в темницу в одном из своих замков. А дети? Но ведь все знают, что благочестивый сеньор де Ре любил церковную музыку и содержал большую капеллу мальчиков. Все помнили, что, даже отправляясь в походы, он возил с собой орган и хор мальчиков. Куда они девались потом? Этого он не знает и не может знать: мальчики вырастали и уходили, а их место занимали другие.

Все это выглядело убедительно, пока судьи не предъявили длинный и жуткий перечень совершенных им злодейств. Тогда Жиль де Ре начал яростно кричать: «Я не признаю вас! У вас нет права судить меня. Я это обжалую!» Он стал доказывать, что члены трибунала принадлежат к числу его врагов и потому не могут быть беспристрастными судьями, но епископ Нанта и инквизитор Жан Блойн поспешили объявить, что протест обвиняемого не имеет силы. Смертельно бледный барон с пеной на губах отрицал обвинения, но поклясться в этом спасением души наотрез отказался. Его отказ мог рассматриваться как страх перед ложной клятвой или как нежелание признавать полномочия суда, поэтому заседание было отложено.