100 великих замков

Из-за тяжелых условий работы, голода и болезней, к которым прибавились еще холодные дожди и ранние морозы, в 1599 году на строительстве вспыхнул бунт, но работы не останавливались. После вступления на престол Борис Годунов усилил свое внимание к Смоленску: в 1600 году прислал в город 200 000 рублей, увеличил плату рабочим, на стройку стали принимать всех желающих, благодаря этому смоленскую стену удалось закончить в 1602 году.

Возводя крепостные стены, мастер Федор Конь предусмотрел трехъярусное ведение боя и увеличил количество башен, в цоколе устроили трубы для стока воды, а отверстия заделали решетками. Среди башен особое место занимала Фроловская (северная), звон ее набатного колокола оповещал смолян обо всех важных событиях. С юга приезжих встречали величественные Молоховские ворота, существовало еще семь башен с воротами, остальные были глухими.

К весне 1602 года были убраны последние строительные леса: сооружение сильнейшей в мире крепости, имевшей четыре оборонительные линии, было закончено. Перед днепровским мостом и перед Копытенскими и Молоховскими воротами были сооружены палисады и остроги; в восточной, западной и южной сторонах шел ров с водой, потом мощно возвышалась крепостная стена высотой в 13–19 метров с двухметровыми зубцами и могучими башнями. За ними, как третья линия обороны, сохранилась старая крепость на литовском земляном валу, а внутри самой крепости имелись еще два укрепления. К ним относились бывший литовский княжеский двор «Довжон» и Соборная гора, на которой со времен князя Ростислава расположилась резиденция епископа, со временем превратившаяся в замок.

Следуя прихотливым изгибам оврага, но сохраняя «строгость и регулярность», стена уходила на юг к Днепру. Она вырастала из земли неспешным каменным откосом и на высоте двух метров, словно набрав скорость, взлетала в бескрайне распахнутое небо. Вдоль всей стены, чуть выше белокаменного цоколя, перебегая со стен на башни, тянулась ниточка искусно выложенного из белого камня валика. Он не был нужен стене, если смотреть на нее только как на «фортификацию», но зато как упруго стянул он всю массу стены воедино, уничтожив тем самым ее закономерную монотонность.

При возведении Смоленского кремля свободного времени не было ни одного часу, и в 1600 году кладку восточной части стены вели даже осенью, чего раньше никогда не делали. Но несмотря на невероятные темпы строительства, зодчий Федор Конь творил не только по законам целесообразности, но и по законам высокого искусства, поэтому бойницы были украшены наличниками, какими украшали на Руси окна мирных домов. Но камень был «столь тверд, что подобной доброты при многих опытах сделать было невозможно». Молва гласит, что Борис Годунов назвал смоленские стены «красотой неизглаголенной, подобно которой нет во всей поднебесной».

Как на важной боярине красовито лежит многоценное ожерелье, прибавляя ей красоты и горделивости, так Смоленская стена станет теперь ожерельем всея Руси Православной на зависть врагам и на гордость Московского государства.

Смоленские стены были возведены своевременно, потому что уже в 1609 году к городу приблизилась 22тысячная армия польского короля Сигизмунда III. Предпринимая поход на Смоленск, польский король надеялся, что жители сдадут ему город, в чем его уверяли литовские магнаты. Тем более что в Москве происходили беспорядки, и 3000 ратных людей ушли из Смоленска на помощь столице. Но, прибыв под Смоленск, польский король убедился, что обманулся в своих ожиданиях: город сдаваться не думал, а жители его решили защищаться до последней капли крови.

Обо всех замыслах Польши смоленский воевода М.Б. Шеин знал, так как посылал туда своих лазутчиков, которые и доставляли ему всевозможные сведения. При известии о походе поляков воевода, посовещавшись с дворянами и именитыми гражданами, приказал выжечь посады и слободы вокруг города, а все жители их закрылись в крепости. На крепостных стенах разместили чугунные и каменные ядра, а перед крепостными воротами устроили блокгаузы (деревянные срубы) для удержания неприятеля. Русские войска воевода приказал разместить по всей смоленской стене и дал им подробные указания, как действовать во время осады.

Горели дома, частоколы и сараи, черный дым повис над Днепром. От крытого деревянного моста, соединявшего посад с крепостью, остались лишь обугленные сваи, торчавшие из серой воды. Перед польским войском лежал близкий, но недоступный Смоленск, окруженный могучей каменной стеной. Одна из бойниц заволоклась белым дымом, а через мгновение глухой звук выстрела достиг горящего посада, и в жидкую грязь упало ядро. Так началось двухлетнее «смоленское сидение», ставшее легендой.