100 великих женщин

5 февраля 1905 года Сергей Александрович бомбой террориста Ивана Каляева был разнесён на куски. Когда великая княгиня прибыла на место убийства, то власти уговаривали её не приближаться к останкам мужа, так как картина эта была не для слабонервных, но Елизавета своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела супруга. Со смертью великого князя светская жизнь для неё потеряла всякий смысл. 10 февраля 1909 года Елизавета, собрав сестёр основанной ею Марфо-Мариинской обители, сняла траурное платье и облачилась в монашеское одеяние. «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих». Всю оставшуюся жизнь великая княгиня, превратившаяся теперь в настоятельницу обители, посвятила сирым и нуждающимся.

Марфо-Мариинская обитель представляла собой больницу для бедных, где сиделками выступали сестры-монахини и послушницы, а также приют, общежитие для бездомных и сирот. Процветал в Москве в то время знаменитый Хитров рынок — настоящий рассадник мелкой преступности, нищеты и беспризорности. Елизавета Федоровна, в сопровождении верных келейниц, сама обходила притоны, собирая сирот и уговаривая опустившихся родителей отдать ей на воспитание детей. Полиция постоянно предупреждала высокопоставленную монахиню, что не в состоянии гарантировать при её обходах безопасность. В ответ на это Елизавета Федоровна ссылалась на волю Божию. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Но то, на что не решились воры и грабители с Хитровки, оказалось вполне по силам революционному народу. Уже в феврале 1917 года к обители подошла толпа с винтовками и красными флагами, требуя выдать немецкую шпионку, сестру ненавистной императрицы, хранящую, по данным осведомлённых людей, в монастыре оружие. Елизавета не побоялась предстать перед озверевшей толпой, пригласила людей войти в церковь, предварительно потребовав оставить оружие у входа. Когда толпа нехотя проследовала в храм, настоятельница упала на колени и долго молилась. Времена наступали такие, о которых Елизавета Федоровна написала в одном из писем: «То, что мы живём — является неизменным чудом». Однако приехавшему в революционную Россию по поручению кайзера Вильгельма весной этого же года шведскому министру она на предложение ей помощи в выезде за границу ответила отказом.

Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Наоборот, два раза в неделю новые власти присылали к монастырю грузовик с продовольствием, перевязочным материалом и лекарствами первой необходимости. Уважение, как будто оказываемое сёстрам, усыпило бдительность Елизаветы Федоровны. Она даже позволила передать немецкому послу Мирбаху, дважды желавшему повидаться с великой княгиней на предмет её спасения, слова: «Я никому ничего дурного не сделала! Буди воля Господня!»

Но она сама не знала, что сделала черни, плебеям, ненавидившим её за один только отказ от роскошной жизни. Она обидела их в самом главном — отняла возможность измерять людей своими примитивными мерками. Она как была, так и осталась аристократкой, несмотря на то, что занималась с падшими. А они, как ни стремились наверх, всё равно не могли прыгнуть выше своего карликового роста. Вот что она им и сделала…

Спокойствие обители оказалось затишьем перед бурей Сначала, как водится, прислали анкеты — опросные листы для всех, кто проживает или находится на лечении. Потом для острастки арестовали кое-кого. Но вот дело, наконец-то, дошло и до главных действующих лиц. В апреле 1918 года Елизавету Федоровну арестовали и отправили в Пермь. Сестёр, которые преданно сопровождали свою настоятельницу, привезли в Областной совет и предложили отпустить на свободу. Одна из келейниц, Варвара Яковлева, не пожелала покинуть матушку Елизавету и присоединилась к узникам — членам императорской фамилии.

Глубокой ночью 5 июля 1918 года великую княгиню и её верную подругу вместе с великим князем Сергеем Михайловичем, его секретарём, тремя сыновьями великого князя Константина и князем Владимиром Палеем сбросили в шахту на окраине города Алапаевска. Затем чекисты стали забрасывать несчастных гранатами. По свидетельству очевидцев, с места трагедии ещё несколько дней слышались душераздирающие крики о помощи. Мученики скончались в страшных страданиях от жажды, голода и ран. Елизавета Федоровна упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. Рядом с ней нашли тело Ивана Константиновича с перевязанной головой. Вся переломанная, с сильнейшими ушибами, она и в аду стремилась облегчить страдания ближнего.

Останки Елизаветы Федоровны и её келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании, туда, где великая княгиня и мечтала быть похороненной.

КАМИЛЛА КЛОДЕЛЬ

(1864—1943)

Французский скульптор.