100 волшебных сказок мира

– Я мечтал попасть домой и встретиться со Зверем. Он наверняка уже вернулся. Едва я ощутил под ногами родную землю, как уловил запах волков. Хищники не могли знать, что я прячу под одеждой волшебный нож, полученный от жрицы. Один из них напал на меня, предвкушая легкую добычу, и свалился замертво, пронзенный ножом. Другие полегли вслед за первым. Я шел с высоко поднятой головой, как человек, победивший Зверя! Мать была рада моему возвращению, но Возлюбленная почему-то избегала меня. Я побрел к пастухам, охраняющим овец, и обещал проводить их к Детям Ночи, чтобы каждый мужчина получил волшебный нож. Я был счастлив снова спать без крыши над головой, укутавшись шкурами, а пастухи о чем-то шептались до рассвета. Наутро я отвел их к северному лесу, прихватив с собой шерсть, творог и катык. Дети Ночи, как было между нами условлено, разложили ножи на траве в тени деревьев. Их жрица обратилась ко мне: «Ну что твое племя?» – «Их сердца закрылись для меня». – «Тому причиной твой единственный глаз. Приди ко мне, и я буду тебе вместо глаз». – «Нет, – отказал я. – Я обязан обучить свое племя искусству владения ножом, как ты в свое время обучила меня…» – «Ты совершил свой подвиг, – прервала она, – не ради своего племени, а ради женщины». «Зачем тогда бог принял мой правый глаз? И в чем причина твоего гнева?» – удивился я. – «Бога может обвести вокруг пальца любой человек, но с женщиной этот номер не пройдет. Мною движет не гнев, а жалость, и ты скоро узнаешь почему». – С этими словами она затерялась среди деревьев. Мы пошли назад, размахивая мечами. Зверь услышал свист металла, он был обречен на бегство… Мы ликовали. По пути мой дядя – Вождь Мужей – снял свое ожерелье Вождя и попытался надеть его на меня. «Нет, – запротестовал я, – я вполне счастлив без этого. Один глаз – не утрата, пока другим я вижу тучных овец и беспечно резвящихся детей». Тогда соплеменники затянули песню на нашем древнем языке – песню Тора. Я хотел петь вместе со всеми, но дядя остановил меня: «Эта песня славит тебя, о Покупатель Ножа! Мы сами исполним ее, Тор!» Потом я заметил, как все обходят мою тень. Теперь я был богом, подобным Тору, пожертвовавшему правой рукой ради победы над Великим Зверем.

– Так уж и богом? – не выдержал Пэк.

– Клянусь Ножом и Белыми Скалами, что богом. Меня обуял страх. Единственным моим утешением было то, что мои мать и Возлюбленная не станут звать меня Тором. Но вышло не совсем так: Возлюбленная смотрела на меня без тени улыбки, она обращалась ко мне знаками, как жрицы, общаясь с богами. Я хотел сказать ей… но мой дядя заговорил от моего имени, словно я был одним из богов, за которых жрецы говорят с племенем в канун Иванова дня.

– Ах, как же дорог мне этот праздник!

– Вне себя от ярости я шагал к дому матери. Она хотела преклонить передо мною колени. Я смеялся, глядя на нее, и это был грустный смех. Внезапно я услышал, как кто-то позвал меня: «Тор!» На пороге я увидел юношу, с которым мы вместе росли. Он молил меня разрешить ему жениться на жрице, моей Возлюбленной. Его била дрожь благоговейного страха, хотя меня-человека он ничуть не боялся. Вместо того чтобы убить его, я изрек: «Позови девушку». Она вошла и заговорила на древнем языке, на котором жрицы обращаются с молитвами к богам. Она просила позволения разжигать очаг в доме этого юноши и благословления для их будущих детей. Вместо того чтобы убить ее, я изрек: «Так тому и быть». Они вышли, держась за руки. В отчаянье я кинулся к матери: «Ответь мне, может ли бог умереть?» – и лишился чувств.

– Бедный мой бог, – пожалел его Пэк, – что же твоя мудрая мать?

– Пока я падал на пол, она все поняла. Очнувшись, я услышал ее шепот: «Живого или мертвого, прежнего или иного я, как мать, приму тебя». Мы были счастливы, что есть друг у друга, но один вопрос не давал мне покоя, и я задал его: «Что мне делать с теми, кто зовет меня Тором?» «Совершивший подвиг, посильный лишь богу, должен вести себя как бог, – ответила она. – Другого выхода просто нет. До конца твоих дней люди будут тебе покорны, будто овцы. Ты не смеешь их прогнать». «Это бремя не по мне», – признался я. «Время лечит. Пройдет время, и ты не променяешь свой дар ни на какую девушку. Увенчай свои достоинства мудростью, сын мой, ведь все, что у тебя есть, – слова песни и поклонение тебе, как богу».

– Мой бедный бог! Но это не так уж мало.

– Немало, но я пожертвовал бы всем ради пухлощекого малыша, который бы раздувал пепел в моем очаге. – Человек вынул нож из земли. – На что только не пойдешь ради овец. Они – вся наша жизнь. Я не мог иначе…

Жан-Жак Руссо

Королева Причудница

Давным-давно жил-был король Феникс, любивший свой народ.

Король был весьма рассудителен, в отличие от своей жены Причудницы. Та слыла гневливой и капризной, своевольной и упрямой, хотя от природы была добра. Шли годы, а небеса все не посылали этой паре детей.