100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

Слава Бодлера, в течение нескольких лет не выходившая за пределы небольшого кружка, <…> вдруг прогремела, когда он явился перед публикой с букетом «Цветов зла», букетом, не имеющим ничего общего с невинными поэтическими пучками начинающих. Цензура взволновалась, и несколько стихотворений, бессмертных по своей мудрости, <…> были изъяты из сборника и заменены другими, менее опасными по своей исключительности, — такова, вкратце, история первой книги Бодлера, рассказанная Теофилем Готье. История запрещения книги начинается в конце июня 1857 года, когда было напечатано 1 100 экземпляров сборника, о выходе которого Бодлер так отзывается в письме к матери (9 июля 1857 года): «Ходят слухи, что меня привлекут к ответственности, но это чепуха. Правительство, у которого довольно проблем с жуткими парижскими выборами, не станет возбуждать дело против безумца».

Слухи не были пустыми — это доказывает письмо, адресованное Пуле-Маласси его парижским посредником:

«Дражайший г-н Огюст, ходят слухи, особенно в высшем обществе, что тираж «Цветов зла» будет арестован. Сообщаю Вам это исключительно по дружбе. Не знаю, до какой степени эти слухи верны. Сегодня мы доставили один экземпляр «Цветов зла» г-ну барону д'Идевилю, который пожелал их купить, поскольку убежден, что тираж будет конфискован. Вы, кажется, уверяли меня перед отъездом, что этого не случится. Тем не менее я предпочитаю не молчать, а предупредить Вас о том, что происходит».

5 июля в «Фигаро» появилась статья, в которой журналист указывал правосудию на четыре стихотворения — «Отречение святого Петра», «Лесбос» и «две пиесы под названием «Окаянные женщины»». Бодлер был уверен, что подобная бдительность проявлена по заказу Министерства внутренних дел. Словно в подтверждение этой догадки 12 июля в газете появилась статья другого автора, также содержавшая нападки на «Цветы зла». А накануне поэт узнает от знакомого чиновника Министерства народного просвещения, что против него будет возбуждено судебное преследование, а тираж, видимо, конфискуют.

Оказывается, уже 7 июля один из департаментов Министерства внутренних дел — Главное управление общественной безопасности — заявил в своем заключении, что «Цветы зла» «бросают вызов законам, защищающим религию и нравственность». «Сплошным богохульством» называет чиновник стихотворения «Отречение святого Петра», «Авель и Каин», «Литании Сатане» и «Вино убийцы»:

«Рядом с этими и некоторыми другими пиесами, в которых предаются поруганию бессмертие души и прочие верования, дорогие сердцу христианина, напечатаны в сборнике и стихотворения, наполненные самой отвратительной похотью: в «Окаянных женщинах» автор воспевает постыдную любовь женщин к женщинам, в «Метаморфозах вампира» и «Украшениях» рисует самыми грубыми выражениями картины самые непристойные».

Логичный итог этих рассуждений: книга Бодлера — «одна из тех вредных, глубоко безнравственных книг, авторы которых рассчитывают на скандальную славу». Отзыв заключается предложением передать сборник в прокуратуру; в тот же день министр внутренних дел пишет генеральному прокурору.

11 июля Бодлер пишет издателю: