100 знаменитых американцев

Немцы вошли в Арнем в мае 1940 г. В свои одиннадцать лет Одри сразу повзрослела. Ее воспитывали в строгости, приучали к труду и самодисциплине. Мать тоже много трудилась, была деловой и расчетливой, она не отличалась нежностью, но всю жизнь помогала дочери в осуществлении карьеры, о которой когда-то мечтала сама. Одри с малых лет получила хорошее образование: кроме французского, владела английским, неплохо говорила по-голландски, много читала, обладала великолепным музыкальным слухом и особенно тяготела к танцу. В 1939 г., уже имея некоторую подготовку, она начала посещать балетный класс Арнемской консерватории.

Девочка пользовалась любой возможностью позаниматься у станка – это были и частные уроки, и самодеятельные сольные концерты, и группы малышей, которым она уже сама преподавала азы танцевального искусства. От хронического недоедания Одри заболела малокровием, у нее начали распухать ноги, потом добавилась желтуха и нарушился обмен веществ. Последствия этих заболеваний сказывались на ее здоровье всю жизнь. За долгие четыре года оккупации ей пришлось питаться луковицами тюльпанов, попадать в облаву, прятаться не одну неделю в подвале, помогать участникам Сопротивления. После освобождения она долго лечилась в Амстердаме. Когда же встала на ноги, сразу же вернулась к любимому балету.

Но талантливую балерину ждало разочарование: ей не суждено было стать примой, поскольку она в буквальном смысле переросла положенную черту, ее рост достиг 168 см. И Одри начинает работать в различных шоу, ночных клубах. А чтобы брать уроки дикции, совершенствовать голос, приходилось подрабатывать – демонстрировать модели одежды, фотографироваться для торгового каталога, регистрировать клиентов в туристической фирме. Однажды она попробовала сняться в рекламном фильме в роли стюардессы. Он не сохранился, но есть характеристика, которую дал Одри один из постановщиков: «Она светила, как яркое солнышко». Эта особенность, очевидно, и стала решающей в судьбе Одри Хепберн.

Почувствовав бесперспективность работы на сцене, девушка ухватилась за возможность сниматься в кино. Едва появившись на экране, она сразу стала заметной и притягательной. Первые эпизодические роли были сыграны ею в фильмах «Голландский за 7 уроков», «Одна ошибка юности», «Смех в раю», «Рассказ юных жен», «Люди с лавандового холма», «Мы едем в Монте-Карло». Даже за считанные секунды пребывания в кадре юная дебютантка покоряла аристократической утонченностью, изяществом, выразительными глазами, завораживающим голосом, а главное – молодым задором и оптимизмом. Оценив многообещающее дарование, компания «Ассошиэйтед Бритиш» заключает с Одри контракт на три года с правом ее выступления на театральных подмостках. Конечно, эпизодические роли не давали еще достаточного представления о ее таланте, тем не менее постановщик фильма «Смех в раю» М. Дзампи произнес в начале 1951 г. пророческую фразу: «Настанет день, и она будет звездой».

После первых удачных проб, многочисленных интервью и снимков в популярных журналах Одри вовсе не утратила рассудительности и чувства ответственности, высокой требовательности к себе и другим. Кое-кто отмечал даже ее «крайнее честолюбие». Она не спешила проявить всеядность, быстро поняла, что легких ролей в кино не бывает, и упорно работала, ждала, пока действительно будет что показать зрителю. Главными чертами ее характера были уравновешенность, терпеливое, мягкое и доброжелательное отношение к окружающим, романтическое восприятие жизни, несмотря на все невзгоды. И вместе с тем она умела реально оценить ситуацию, опыт прожитых лет помогал ей принимать верные решения.

В 1951 г. жизнь Одри могла круто измениться. Она чуть не вышла замуж за 30-летнего бизнесмена Джеймса Хенсона, наследника богатого семейства из северной Англии, которое сколотило состояние на производстве грузовиков и имело деловых партнеров в различных частях света. Его очередным увлечением был шоу-бизнес, который и свел Джеймса с Одри. Но по условиям уже подписанного контракта актриса уехала во Францию на съемки фильма «Мы едем в Монте-Карло». И тут-то произошло событие, благодаря которому О. Хепберн в скором времени оказалась в Америке и начался отсчет ее «звездной» биографии. На съемочной площадке ее увидела французская писательница Колетт, которая подыскивала исполнительницу на главную роль в экранизации романа «Жижи». Нью-йоркский импрессарио Д. Миллер купил права и на сценическую версию этого произведения. После того как автор воскликнула: «Вот моя Жижи!», судьба роли была решена. Получив разрешение кинокомпании, Одри приехала в Нью-Йорк и начала репетиции.