100 знаменитых чудес света

А тем временем летописные изводы времен строительства киевского Свято-Софийского собора относят период строительства храма ко времени христианизации Руси в годы правления князя Владимира. Митрополит Илларион в «Слове о Законе и Благодати», подчеркивает что Ярослав закончил благое дело, начатое отцом своим, как Соломон — Давидово дело создания Иерусалимского храма. Другой современник этих событий — немецкий хронист Дитмар Мерзебургский — упоминает о храме в 1017–1018 годах как о действующей резиденции Киевского митрополита. О князе Владимире как о создателе Свято-Софийского храма пишут и путешественники, и хронисты более поздних эпох: в конце XVI столетия, во время посещения Киева, Мартин Груневич и Эрих Ляссота слышали о «строителе великом князе Владимире».

У митрополита Петра Могилы были документы Софийского архива, сгоревшего в конце XVII века. Митрополит видел собор до перестроек и реконструкций. Именно Петр Могила создал в храме мемориал Святого Владимира: построил часовню-усыпальницу, оборудовал в соборе предел святого Владимира, ввел образ князя в княжий портрет. А в 1634 году по его указанию на арках центрального купола была сделана надпись о том, что Свято-Софийский собор «нача здатися в лето 1011» — за четыре года до смерти Владимира Великого!

Но самыми важными доказательствами являются настенные росписи и фрески храма: они прославляют крестителей Киевской Руси, «заказчиков» собора — князя Владимира и княгиню Анну. Именно они изображены на портрете в центре собора; а вдоль лестниц, ведущих на башни, развернут триумфальный фресковый цикл, рассказывающий о заключении династического брачного союза между Владимиром — князем русским и византийской принцессой Анной. Абсолютно логично сделать вывод, что именно князь Владимир был человеком, начавшим строительство величайшего архитектурного памятника христианству на Киевской Руси — Свято-Софийского собора.

Особого внимания заслуживает княгиня Анна — порфирородная византийская принцесса. Она нашла на Руси вторую родину и во имя ее совершила подвиг веры. Судя по росписям Свято-Софийского собора, Анна была авторитетной и уважаемой женщиной; ее считали соратницей Владимира во всех государственных делах. А Ярослав Мудрый назвал своих старших детей в честь отца и мачехи — Владимиром и Анной. Уже в конце XI века Владимира и Анну готовились канонизировать, однако Владимира удалось канонизировать лишь в средине XIII века, а Анна не канонизирована до сих пор.

Но независимо от того, когда и кто построил самый главный храм Киевской Руси, он стал символом вечности и нерушимости столицы и государства. Об этом говорит и надпись над главным алтарем собора: «Бог среди его, пусть не колеблется; Бог поможет ему, когда утро настанет». После крещения Киев стал новым Иерусалимом, и центром его святости являлся собор Святой Софии. Под его сводом звучали голоса великих иерархов: митрополитов Иллариона и Петра Могилы, трудились поколения духовных пастырей. Перед алтарем Софии молились Ярослав Мудрый и Владимир Мономах, Петр Сагайдачный и Богдан Хмельницкий. Тут же, при кафедре митрополита, существовали давнейшая на Руси библиотека, духовная школа, скрипторий-мастерская, здесь переводились и переписывались книги.

Строился собор, вероятно, византийскими мастерами и местными строителями. Перед приехавшим в Киев константинопольскими мастерами была поставлена задача, с которой им не приходилось сталкиваться у себя на родине: им надлежало возвести огромный храм с очень большими по площади хорами, необходимыми для торжественных церемоний княжеского и епископского дворов. В Константинополе император мог проводить такие церемонии в многочисленных парадных помещениях дворцов, а в случае нужды — и на хорах Софийского собора, построенного еще в VI веке.

Казалось бы, проще всего было скопировать величественную Софию Константинопольскую. Но найти прямые аналогии Софийского собора в византийской архитектуре того времени невозможно. Храмы, строившиеся тогда в империи, были обычно меньше, имели лишь три нефа и одну главу.

Эту задачу мастера решили путем увеличения числа нефов. Но осветить обширные хоры, закрытые снаружи вторым ярусом галерей, по византийской системе можно было только через окна барабанов глав. И зодчие использовали многоглавие как художественный прием, создав благодаря ему торжественную и пышную композицию, но в основе замысла лежала все-таки функциональная задача. Одновременно была расширена западная часть киевского храма для того, чтобы разместить крещальни.

В то же время первоначальное архитектурное решение собора имело свою символику. Центральный высокий купол храма всегда в византийской архитектуре напоминал о Христе — Главе Церкви. Двенадцать меньших куполов собора ассоциировались с апостолами, а четыре из них — с евангелистами, через которых христианство проповедовалось во все концы земли.