В общем-то, со своими состоянием и славой Поллак мог спокойно почивать на лаврах и не волноваться, как зрители и критика воспримут ту или иную его новую картину. Но Сидни не сидится спокойно. Не так давно он публично пожаловался, что за последние 20 лет кино сильно ухудшилось, и обрушился на кинематографическое падение нравов в ходе собрания, посвященного 25-летию независимого кинофестиваля Aspen Filmfest Saturday. По его мнению, всему виной резко выросшие требования к кассовости и рассеяние внимание зрителя: «теперь у создателей фильмов будут большие проблемы, если в кадре быстро не начать скидывать одежду или выхватывать пистолет. Зрители хотят сильных впечатлений быстро, не тратя зря времени», – так передавала его слова одна из газет.
В марте 2005 года Поллак приступил к съемкам очередного фильма «Переводчица», главные роли в котором исполняют Шон Пенн и Николь Кидман. Самое интересное, что Сидни стал первым из режиссеров, получившим разрешение на съемки в штаб-квартире ООН. В 1959 году в подобной просьбе было отказано самому Альфреду Хичкоку. После прочтения сценария глава департамента ООН по связям с общественностью сумел убедить Кофи Аннана и других чиновников пойти Поллаку навстречу, отметив, что режиссер «покажет ООН миллионам людей, чего своими силами организация сделать не сможет». А сам Сидни заметил: «Фильм не имеет никакого отношения к политическим проблемам, возникшим в связи с войной в Ираке». Выход «Переводчицы» в прокат должен состояться в конце года, и тогда зрители смогут убедиться, что Поллаку еще есть что сказать в режиссуре.
ПРИГОЖИН ИЛЬЯ РОМАНОВИЧ
Один из мифов изображает науку как безликое множество наблюдений, экспериментально установленных фактов и более-менее удачных попыток их осмысления, а ученых как суровых жрецов объективной истины, отвергающих все человеческое. Но это мнение глубоко ошибочное. Илья Романович Пригожин убедительно опровергает подобные заблуждения. В своих работах он раскрыл роли разума и страсти в науке. Обладая обширными знаниями в литературе, живописи, архитектуре и музыке, выдающийся ученый умел ценить и тонко понимать прекрасное. Несмотря на юношескую мечту стать пианистом, он все же остановил свой выбор на физической химии. Наука привлекала Пригожина красотой идей, не уступающей, а, по его мнению, иногда и превосходящей красоту образов искусства. Он пришел в науку в то время, когда, казалось, уже были выявлены все основные законы нашего мироздания. Но лишь недавно астрофизики обнаружили, что галактики разбегаются, а Вселенная расширяется. Это означает, что происходит постоянное движение. Загадка развития динамики жизни – вот что стало новой научной задачей, огромный вклад в решение которой внес знаменитый ученый.
Илья Романович родился 25 января 1917 года в Москве, в доме, расположенном у Крестовой заставы, в зажиточной еврейской семье. Его отец Рувим (Роман) Пригожин был выпускником химического факультета Высшего императорского технического училища (теперь им. Баумана). Мать мальчика, Юлия Фихман-Пригожина, занималась преподаванием музыки и прекрасно играла на фортепиано. И поэтому, как впоследствии она вспоминала, «мальчишка научился читать ноты раньше, чем слова». Едва Илье исполнилось четыре года, вся семья (отец, мать, он и старший брат) была вынуждена иммигрировать. «У родителей сложились сложные отношения с новым режимом», – писал в автобиографии Илья Романович. Сначала Пригожины обосновались в столице Литвы Каунасе, затем переехали в Берлин и, наконец, в 1929 году поселились в Брюсселе. Так Бельгия стала для маленького эмигранта второй родиной.
Илья рос любознательным и общительным. С детства он интересовался археологией, историей и философией, но главным занятием для него оставалась музыка. Мальчишка всерьез мечтал стать концертирующим пианистом. Начальное и среднее образование Илья получил в школах Берлина и Брюсселя. Он заинтересовался физикой и химией, и в итоге пошел по стопам отца, поступив в Свободный (некатолический) университет в Брюсселе на физико-химический факультет. Изучая естественные науки, он обратил внимание на то, что в них основное внимание сосредоточено на изучении установившихся процессов, стационарных состояний, тогда как время низводилось до уровня второстепенного параметра. Пригожин говорил, что был поражен открывшимся фактом: «В этих науках (физике и химии) исчез фактор времени».