100 знаменитых катастроф

Оставшиеся в живых или ходили среди руин как потерянные, с потухшими, безжизненными глазами, или обреченно сидели на развалинах своих домов. Солдаты, прибывшие на место трагедии и разбирающие завалы, не могли ни есть ни спать после увиденного. Бывший армейский командир Геннадий Колышкин, встретивший первый день этой катастрофы в Спитаке, рассказал про похоронные команды, которые были созданы из солдат для захоронения погибших под завалами: «Славянская команда от пережитых впечатлений за 10 дней вышла из строя, пришлось создавать команду из мусульман». А когда открыли дверь класса одной из разрушенных школ и увидели мертвых детей, один французский спасатель-доброволец скончался от разрыва сердца. Некоторые сходили с ума. В первые дни наблюдалась полнейшая растерянность, но люди, особенно медики, работали на износ. Тот же Тараканов пишет: «Я наблюдал в одном из госпиталей такую картину. Хирург оперирует пострадавших, к нему приносят его раненую дочь, которой срочно нужна операция. Врач говорит, что будет оперировать девочку в порядке общей очереди. Когда подходит очередь его дочери, она умирает у него на руках…»

Врачи прибыли на место трагедии раньше спасателей и испили горькую чашу человеческих мук до дна. Раненых свозили не машинами «скорой помощи», а грузовыми, автобусами и даже самосвалами. «Из них – крики, стоны и кровь, просто ведрами лилась на землю кровь. Открываешь дверь автобуса – оттуда вываливаются окровавленные люди с поврежденными конечностями. Чья нога, чья рука – не поймешь. Оторванные конечности, переломанные. В том числе уже мертвые… – вспоминает исполняющий в то время обязанности главврача Ара Михайлович Минасян. – Знаете, я раньше никогда не плакал… Ну, есть люди, которые не могут плакать. Но тут не удержался. Убежал в кабинет, заперся и пять минут громко плакал. Думаю, так и другие. Потом мы справились с шоком и начали работать. Тяжело смотреть на людей и детей с аппаратами Илизарова и гирями на конечностях, которые врачи пытаются исправить, спасти. Но еще тяжелее – на выздоравливающих, которым некуда идти после выписки. Впрочем, всякий раз находились люди среди больных и родственников, которые брали таких к себе – „на время или насовсем“».

Еще более страшное зрелище являл собой городской стадион: тысячи трупов, накрытых чем попало и ждущих часа быть опознанными, и тысячи гробов. Гробы стояли и вдоль центральной улицы Орджоникидзе… Только за первые три дня из-под руин извлекли более 1700 живых и свыше 2000 мертвых. Возможно, что спасти можно было больше людей, но в то время никаких служб спасения, никаких МЧС еще не существовало. Не были отработаны методы борьбы со стихийными катастрофами, отсутствовали специально подготовленные кадры, техника. А когда первые иностранцы, прилетевшие на место трагедии, спрашивали: «А кто у вас занимается спасением людей?» – наши даже не понимали, о чем идет речь, и отвечали: ну, исполком, ну, райком, ну, милиция…

Следует сказать, что именно на части МВД и армейские подразделения легла вся ответственность за спасательные работы, наведение порядка, создание атмосферы надежности, которая очень нужна людям. Именно военные и милиция навели порядок с распределением поступающих грузов и в борьбе с мародерами (однако нужно подчеркнуть, что таких преступников были единицы). Огромную помощь оказали и 130 спасательных отрядов, созданных комсомольскими активистами из всех республик. Среди добровольцев были даже выпущенные на время из тюрем заключенные.

Весь тогда еще существующий Союз и мировая общественность пришли на помощь пострадавшей республике. Со всех сторон шла помощь. В сутки разгружали сначала 800, потом 1200, 1600 вагонов гуманитарной помощи, лекарственных препаратов и строительных материалов. Кроме того были самолеты: 170 в Ереване и 130 в Ленинакане ежесуточно… Повсюду проводился сбор гуманитарной помощи. Медикаменты, продовольствие и одежда поступали и из-за рубежа. Для восстановления разрушенного в Армению приехали 45 тысяч строителей. Очень многое в сложившейся ситуации зависело от организации спасательных и срочных восстановительных работ. И надо отдать должное, люди сделали все от них зависящее, вынося на своих плечах десятикратную нагрузку, работая день и ночь. Так, начальник станции Спитак, железнодорожник с 40-летним стажем, А. Б. Асатрян, похоронив сына и невестку, друзей и сослуживцев, собрал живых и немедленно организовал восстановительные работы.