100 знаменитых любовниц и фавориток королей

В начале апреля госпожа д’Этиоль появилась в Версале на представлении итальянской комедии в ложе рядом с ложей короля. И когда Людовик приказал подать ему ужин в кабинет, весь двор не сомневался, что единственной его сотрапезницей будет «малютка Этиоль». Здесь же она отдалась государю, однако после этого свидания интерес Людовика к ней уменьшился. Король сказал Бине, что госпожа д’Этиоль ему очень понравилась, но ему показалось, что ею во многом двигало честолюбие и корыстный интерес… Камердинер, наоборот, стал уверять короля, что Жанна без памяти влюблена в него, но она в отчаянье, так как разрывается между любовью к королю и долгом перед мужем, который полон подозрений и боготворит ее.

На очередном свидании с Людовиком госпожа д’Этиоль повела себя осторожнее, сыграв роль очаровательной и добродетельной женщины, которую король хотел в ней видеть. Она с ужасом в глазах и ломая прекрасные руки артистично рассказывала об ожидавшей ее мести мужа и сумела убедить Людовика оставить ее в Версале. Пресыщенный любовными интрижками и напрасно пытавшийся развеять скуку в обществе супруги король был впечатлен спектаклем Жанны Антуанетты. Позже она выхлопотала для своего мужа выгодное местечко в провинции и легко добилась от него развода. Теперь уже ничего не мешало ей стать официальной фавориткой короля.

Но пока в Версале готовили апартаменты для преемницы де Шатору, Жанна оставалась в Этиоле. Король часто писал ей нежные письма, обычно заканчивавшиеся словами «Любящий и преданный», и она тотчас отвечала в таком же духе, а аббат де Берни придавал им законченный вид, правя стилистику и добавляя остроумия. И вот в одном из писем Жанна прочитала: «Маркизе де Помпадур». Король издал указ о присвоении ей титула, ранее принадлежавшего одному угасшему роду из Лимузена.

Наконец, 14 сентября 1745 года, состоялось ее представление при дворе. Людовик чувствовал себя не в своей тарелке, но королева, уже давно привыкшая к подобным унижениям со стороны супруга, приняла новую фаворитку значительно дружелюбнее, чем ожидалось. Только дофин что-то пробурчал сквозь зубы. Однако положение маркизы при дворе было сложным: до сих пор король выбирал фавориток лишь из высших слоев общества. Урожденная Пуассон нарушила это правило, поэтому за ней следили особенно пристально и обсуждали особенно зло при самых незначительных ее промахах в этикете, ошибках в придворном языке или банальной забывчивости. Новоиспеченную маркизу за спиной презрительно называли гризеткой.

Но у Жанны хватило ума не размениваться на козни и борьбу с врагами — она пошла другим путем. Ведь только Помпадур обладала способностью развеять скуку пресыщенного всем и вся Людовика. Маркиза старалась каждый раз быть по-новому привлекательной и каждый раз придумывала для него новые развлечения. Она пела и играла специально для него или рассказывала со свойственной только ей пикантностью новые анекдоты. А когда какой-нибудь министр надоедал ему, она старалась выпроводить докладчика. Например, если это был Морепа: «В вашем присутствии король прямо желтеет. Прощайте, господин Морепа!» Она везде сопровождала короля — гуляла с ним по роскошным садам летних замков и ездила из Версаля в Кресси, а оттуда в Ла-Сель, а оттуда в Бельвю, а потом в Компьен и Фонтенбло.

Даже скучное духовное пение она превратила в забаву — на Святой неделе она развлекала его концертами духовной музыки и литургиями, в которых участвовала сама. Также Жанна играла на сцене в театре Этиоля или Шантмерле у госпожи де Вильмур, что очень нравилось Людовику, который позже позволил фаворитке открыть в Версале, в одной из примыкавших к Медальному кабинету галерей, небольшой «Камерный театр».

С годами положение ее упрочилось настолько, что она стала принимать у себя министров и послов, и только потом они могли рассчитывать на аудиенцию у короля. Теперь она жила в Версале, в апартаментах фаворитки Людовика XIV маркизы де Монтеспан. Интересно, что в комнате маркизы де Помпадур, где она принимала посетителей, было только одно кресло — все должны были стоять в присутствии сидящей фаворитки. Ложа маркизы в театре примыкала к ложе короля — там они тоже иногда уединялись. У Жанны Антуанетты с рождения был холодный темперамент и, чтобы не потерять любовь короля, ей приходилось изнурять себя диетой из трюфелей и сельдерея — признанных афродизиаков эпохи барокко.