Романом Виктюком уже давно завоевана слава самого скандального, эпатажного и бесстрашного режиссера. О его спектаклях, как и о нем самом – бродячем гении и светском льве, – сказано и написано столько, что кажется, к этому уже нечего добавить. Но этот «возмутитель общественного спокойствия» и по сей день является не только самой «сладкой мишенью для сарказма критиков», но и самой «желанной добычей для вездесущих «акул пера». Журналисты до сих пор пытаются выяснить, каков же он на самом деле – этот театральный хулиган Роман Виктюк? В какие игры на сцене и в жизни он играет? Сам же режиссер полагает, что пытаться «определить такие вещи бессмысленно»: «Наша душа путешествует в разных воплощениях, и осмыслить себя в каждом из них невозможно. Я – Скорпион и Крыса, значит, на мне печать силы и лидерства. Хочу я или нет – отделаться от этого не могу. Лидером я был с детства, которое прошло во львовском дворе, где я научился понимать идиш, говорил по-польски, по-украински». Иногда Виктюк говорит о том, что он так и остался ребенком – маленьким мальчиком, которому очень хотелось научиться летать, подобно птицам. В детстве, подражая им, он не раз пытался взлететь в небо. «…Я привязывал к рукам два веника, залезал на высокое дерево и прыгал, пытаясь взлететь, но всегда неудачно, – рассказывает режиссер. – Такими детьми остаются те, кто призван служить театру и искусству. Я думаю, что театр начался тогда, когда человек, увидев огонь костра и полет птиц, инстинктивно пытался подражать природе. Взмахами крыльев я и сейчас стараюсь достучаться до сердец зрителей. Взмах – крик, взмах – боль, взмах – спектакль».
О своем первом приходе в театр Виктюк говорит, что это случилось еще до его рождения: «Когда я был в утробе матери, она пошла во Львовский оперный театр слушать «Травиату». Услышав музыку, я начал так биться и вырываться в этот мир, что мама вынуждена была уйти из театра. «Он отбивал ритм ножками о мои ребра!» – объясняла она. Я родился 28 октября 1936 года». Что же касается его дальнейшей биографии, которая даже для искушенных журналистов остается весьма загадочной, то на вопрос об этом Виктюк неизменно отвечает: «…у меня там все любовь, любовь, любовь…»
Жизнь Романа Григорьевича невозможно разделить на жизнь в театре и вне его. Творчество – единственный смысл его существования: «За стенами театра я никак не живу. Я с утра до ночи то в одном храме, то в другом – то за границей ставлю что-то, то здесь. Иногда нахожу время послушать музыку – вот единственное увлечение. Другого спасения нет».
На театральные подмостки Виктюк впервые вышел еще 13-летним мальчишкой, когда начал заниматься в драмкружке при Львовском дворце пионеров. Свой первый спектакль он поставил в родном дворе, собрав соседских ребят. «Это была опера "Пиковая дама", – вспоминает режиссер. – Без слуха, без образования, я создавал свою собственную сказку. Наверное, уже в этих первых детских опусах проявилась моя страсть к режиссуре. И при этом во мне все время что-то бунтовало против существования в массе. Я чувствовал, что обязан был как-то вывернуться из коллективной среды и занять место впереди».
Осуществление честолюбивых замыслов юный Виктюк начал с того, что, закончив школу, уехал в Москву и поступил на актерское отделение ГИТИСа (ныне РАТИ). На выпускных экзаменах он единственный из всего курса получил пять с плюсом за мастерство. Энергия и талант неудержимо рвались наружу, и казалось – все возможно, все по плечу. Окончив учебу в 1956 г., Роман Виктюк вернулся в родной Львов. Работая в местном ТЮЗе, он поставил спектакли «Все это не так просто», «Фабричная девчонка», «Город без любви», «Дон Жуан». Уже первые постановки молодого режиссера отличались явно «нетипичной» трактовкой. Это сейчас общепризнано, что говорить о соответствии спектаклей Виктюка оригиналу сложно – ведь Роман Григорьевич всегда выступает как единственный автор своих творений, – а в те годы его творческая смелость вызывала непонимание и враждебность.