100 знаменитых мистических явлений

В течение нескольких лет князь учился во Львове, в иезуитской коллегии (в той же, кстати, где учился и Богдан Хмельницкий). Затем он продолжил образование в Италии, Испании, Голландии. К собственному совершеннолетию Иеремия решил не конфликтовать с королем-иезуитом и не остаться нищим, а потому принял католичество и вместе с ним — наследственные левобережные земли, часть которых король успел раздарить собственным фаворитам. В немалой степени принятию такого решения способствовало то, что молодой человек узнал об обстоятельствах смерти своего родителя… Тем не менее, у православных подданных князя причин жаловаться на него не было. Да, Вишневецкий построил в нескольких городах пару часовен, костелов и бернардинский монастырь. Однако и православным монастырям Иеремия предоставил ряд новых привилегий, постоянно оказывал финансовую поддержку. А Мгарской обители он вообще отписал владения, конфискованные у Густинского монастыря за подстрекательство его подданных к бунту в 1637–1638 годах. Когда же десятерых монахов из Мгарской обители уличили в активном участии в подготовке погрома Лубен и осудили на смерть, Вишневецкий приговор этот отменил. Именно благодаря покровительству князя игумен Мгарского монастыря Калистрат успешно препятствовал попыткам ксендзов присвоить себе православные обители на Вишневетчине, а в 1648 году прятал у себя в монастыре от расправы приверженцев иных конфессий. Более того, по приказу князя-католика в крупном по тем временам городе Сребном возникло православное братство со школой, больницей и домом для собраний. Так о каком «гонении» могла идти речь?! Для Украины-Вишневетчины была характерна, скорее, редкая веротерпимость: у Иеремии служили не только католики и православные, но и ариане, которых преследовали во всей Речи Посполитой! Арианкой, кстати, была и воспитательница сына князя.

Называть Иеремию «ужасом казаков» тоже, пожалуй, излишне. Да, отношения князя с казаками были далеко не простыми, однако не столь уж и мрачными. Периодически это противостояние выливалось в войны, однако вдова казненного поляками казаковавшего шляхтича Ивана Сулимы являлась одним из кредиторов Вишневецкого. А в войнах против Москвы и татар казаки выступали в качестве соратников Яремы; их хоругви украшали значительную часть надворного войска «заднепровского державцы». Один из шведских дипломатов, современник Иеремии, писал, что князь «является большим патриотом отчизны, поэтому его любит не только народ, особенно казаки, но также и шляхта».

Хозяйственником Вишневецкий тоже оказался отменным. В колонизации Заднепровья он пошел намного дальше своего отца. Накануне восстания Хмельницкого левобережные владения Вишневецкого насчитывали 52 населенных пункта, из них около 30 городов, причем 20 — с укреплениями. Если в конце 20-х — начале 30-х годов XVII века на Заднепровье насчитывалось 4,5–4,6 тысяч жителей, то во времена Вишневецкого их было уже 230 000 (это, между прочим, составляло четверть населения всего Левобережья!). Князь активно развивал торговлю и ремесла, привлекал к себе иностранных купцов, вовсю торговал с Московским царством. При этом условия для цеховиков создавались самые благоприятные: даже за ту часть продукции, которая шла «на замок», княжеский наместник платил по твердым расценкам; что же касается податей и «повинностей меньших», то от них ремесленники освобождались полностью. Исключение составляли «гвалтовние» повинности, когда требовалось оборонять город или спешно ремонтировать прорванную плотину. Крестьяне тоже не бедствовали: даже при минимальной предприимчивости они за короткий срок обеспечивали себе приличный достаток. Даже в 40-х годах XVII века, когда Иеремия остро нуждался в деньгах, он не позволял обременять своих подданных излишними поборами. А сам тем временем сдавал города в аренду слугам и родственникам, брал займы под залог…

Так откуда же пошел обычай изображать внука знаменитого Байды предателем? Дело в том, что Иеремия вмешался в противостояние между двумя митрополитами: Исайей Копинским, духовником матери, и Петром Могилой — своим двоюродным дядей. Первый стремился подчинить православный клир Речи Посполитой Московскому патриархату, а второй мечтал о создании самостоятельного Киевского патриархата, посылал одаренных монахов для обучения в Западную Европу. Позиция Могилы показалась Вишневецкому более привлекательной и оправданной, и он принял сторону родственника. А в 1637 году вспыхнуло казацко-холопское восстание Павлюка-Острянина, к которому приложил руку все тот же Копинский. Стремясь отыграться на племяннике своего основного оппонента, мстительный митрополит распустил слух о якобы предстоящем насильственном окатоличивании Украины. Впоследствии сплетни Копинского пришлись по душе официальным властям, и из Вишневецкого сделали этакого монстра без чести и совести.