100 знаменитых мистических явлений

Тернувский замок сильно пострадал в последней войне, однако охотники отыскать таинственную лабораторию находились не раз. Несколько лет назад двое молодых поляков, Кемпинский и Мирский, сумели пробраться под пол замковой часовни, где, согласно преданию, и трудился Зайне. Но ничего особенно интересного они не обнаружили. Массивные деревянные столы, многочисленные колбы и реторты, бронзовые ступки, несколько странных вещей непонятного назначения свидетельствовали о том, что легенды — далеко не всегда вымысел. Но ценностей в подземелье явно не было.

Разочарованные кладоискатели прихватили на память пару ступок и серебряную монетку, после чего собрались подняться наверх. Дальнейшие события напоминают скорее фильм ужасов, чем реальность…

За спиной ребят что-то неуловимо шевельнулось и послышался странный голос, прохрипевший: «Хильфе, хильфе!» Позеленевшие от страха кладоискатели обернулись; к ним медленно приближались… человеческие останки, одетые в черную сутану с высоким капюшоном! Жуткое существо, повторяя непонятное слово, оказалось совсем рядом и протянуло к ребятам руку.

Кемпинского и Мирского хватились только на следующие сутки, к обеду. Полиция, прибыв в замок, сразу же обнаружила следы раскопок, а затем из подвала достали Януша Кемпинского. Врач заявил, что молодой человек находится в состоянии глубокого шока, и кладоискателя тут же отправили в больницу. Второго «археолога» отыскать так и не удалось. Лишь две недели спустя Януш смог дать более-менее вразумительные показания. Но что произошло после появления страшного призрака, парень не знал. Похоже, он просто потерял сознание. Полиция же, тщательно прочесав и развалины, и окрестные леса, Тадеуша Мирского так и не нашла…

История эта похожа на жуткую сказку, но любители паранормальщины и экстрасенсы, сразу же наводнившие поселок Тернув, единодушны в своем мнении: ребята видели призрак придворного алхимика князя Вишневецкого, убитого своим хозяином в припадке гнева. Кстати, по-немецки слово «хильфе» означает «помогите»…

А клады в Лубнах и Тернуве до сих пор не дают покоя как специалистам, так и любителям. Ведь их существование подтверждают не только предания и легенды, но и официальные хроники. Род Вишневецких считался одним из самых богатых во времена князя Иеремии (спорить с ним в этом вопросе могли разве что знаменитые Радзивиллы). Стоимость той части фамильных сокровищ, которая хранилась в Лубенском замке, специалисты, например, вообще не берутся оценивать: получается уж слишком фантастическая сумма. Исторические документы однозначно заявляют, что князь спрятал все это великолепие в подземных галереях и залах замка. Но за три столетия тут нашли едва ли пару серебряных монет! Ну не забрал же Ярема наследственные ценности с собой! Или все же забрал?! Некоторые современные исследователи старины уверены, что Вишневецкий прибег к услугам какого-то колдуна, который с помощью особого ритуала «укрыл» ценности от глаз всех, кроме законного владельца. Способы, используемые для этих целей в древности, заставляют поеживаться даже людей с крепкими нервами… Легенда гласит: о неприкосновенности клада князь договаривался с самим дьяволом. Может статься также, что проклятие, павшее на Ярему, послужило дополнительным «оберегом» сокровищ, спрятанных в Лубнах и Тернуве. И там и там, кстати, существуют самые настоящие подземные «города», залегающие на глубине от трех до семи метров. Неоднократно при провалах почвы и строительных работах открывались целые куски запутанных лабиринтов с многочисленными ответвлениями, железные двери, запертые на висячие замки. Но почти сразу же обвал вновь укрывал от глаз людей древние ходы. Возможно, что про́клятый клад про́клятого князя и в самом деле никогда не будет обнаружен… 

Мистика в жизни Пушкина

О Пушкине написано так много, что удивить человека, интересующегося литературой, исследованиями его жизни и творчества невероятно тяжело. Но все же существует вопрос, который не способен оставить равнодушным даже отъявленного скептика, при этом о нем мало сказано в трудах пушкинистов. Речь идет о том, что мистика буквально преследовала поэта и странным образом предопределила важнейшие вехи его судьбы.