100 знаменитых символов советской эпохи

Согласно разработанному регламенту эксперимента мощность реактора предполагалось снизить с 3000 МВт до 700–1000. Однако из-за ошибки оператора мощность агрегата упала почти до нуля. Как должны были поступить операторы, проводившие эксперимент, в такой ситуации? Согласно правилам — немедленно заглушить реактор. Как же поступил персонал 4-го блока ЧАЭС? В нарушение всех норм и требований было принято решение продолжить эксперимент и поднять мощность реактора. Чтобы сделать это, оператор уменьшил количество стержней-поглотителей, количество которых уже и так было меньше требуемого по правилам…

Примерно в 1 час ночи 26 апреля мощность реактора удалось поднять до 200 МВт. В таком режиме из-за физических характеристик и особенностей конструкции реактор работал очень неустойчиво. В 1 час 22 минуты в ядре реактора началось образование пара. В 1:23:21 приборы зафиксировали резкое увеличение количества пара и бесконтрольный рост мощности реактора. Через 20 секунд операторы попытались ввести в активную зону реактора все регулирующие стержни и стержни аварийной защиты. Стержни пошли вниз, но через несколько секунд раздался удар и стержни остановились, не дойдя до конца активной зоны. В 1:23:44 мощность реактора превысила номинальную в 100 раз. Топливные каналы реактора начали разрушаться, и в 1 час 24 минуты раздались два глухих взрыва. В небо над 4-м блоком ЧАЭС взметнулся фиолетовый столб раскалённых газов. Взрывы сдвинули со своего места металлоконструкции верхней части реактора и пробили крышу машинного зала. Доступ воздуха привёл к возникновению пожара…

«Тим, хто врятував свiт» — такая надпись высечена на памятнике пожарным и ликвидаторам аварии на 4-м блоке ЧАЭС… О том, что могло случиться, даже страшно подумать. В первое время после аварии существовала реальная угроза ещё одного взрыва, более ужасного по последствиям, чем первый. Под реактором находился резервуар с водой для охлаждения, и если бы поддерживавшие его конструкции не выдержали, то реактор рухнул бы в воду. И тогда… Тогда, по расчётам специалистов, зона отчуждения имела бы радиус не 30 километров, а как минимум 500–600, погибли бы десятки тысяч людей, а миллионы получили бы большие дозы облучения. Кроме того, существовала реальная угроза повреждения и 3-го энергоблока, находившегося в непосредственной близости от разрушенного реактора. Если бы это произошло, то страшный сценарий «ядерной пустыни» на территории в сотни тысяч квадратных километров стал бы реальностью. И только благодаря пожарным из Припяти, которые первыми бросились в ядерное пекло, последствия аварии удалось уменьшить. Эти люди шли на верную смерть, но благодаря их мужеству мир действительно был спасён от страшной ядерной катастрофы.

Наверное, многие из тех, кто в первые часы аварии участвовал в борьбе с огнём, понимали, что означает малиновое свечение над 4-м блоком. Но истинных масштабов произошедшего никто не представлял, люди просто не знали, куда они шли, и что допустимая доза радиации в районе станции превышена в 87 тысяч раз. До утра 26 апреля у персонала станции в распоряжении были дозиметры, рассчитанные на измерение дозы излучения 3,6 рентгена в час, тогда как возле 4-го блока излучение достигало десятков тысяч рентген. Естественно, что эти дозиметры моментально зашкаливало. Только у начальника гражданской обороны ЧАЭС был в распоряжении прибор, способный измерять излучение до 200 рентген в час. Около 3 часов ночи 26 апреля начальник ГО измерил радиационное поле возле 4-го блока. Прибор, естественно, тоже зашкалило, о чём было сообщено директору ЧАЭС Брюханову, который прибыл на объект около 4 часов утра. Но тот сказал, что прибор неисправен, и докладную записку выбросил в мусорную корзину. Первое сообщение в Киев ушло в полчетвёртого утра: «Взорвался бак аварийной системы охлаждения, один человек погиб, один тяжело ранен, взрывом повредило крышу блока, реактор цел, радиационная обстановка в пределах нормы». А в это время в медпункт один за другим попадали ликвидаторы с одинаковыми симптомами: «головная боль, першение в горле, сухость, тошнота, рвота, нарушения психики». А вскоре острые признаки лучевой болезни стали чувствовать и жители близлежащих населённых пунктов…