100 знаменитых судебных процессов

После выхода на свободу Жанна некоторое время не давала о себе знать. Новое преступление она совершила лишь в середине апреля следующего года. 16 апреля в общине Виледью департамента Индре в дверь доктора Папазоглу позвонила маленькая девочка. Она рассказала, что ее брат Огюст очень болен, и попросила врача как можно скорее пойти с ней. Девочку звали Луиза Бавузэ. Ее отец вместе с тремя детьми и сожительницей по фамилии Мулине жил в Шамбри. Выслушав девочку, врач расспросил ее о симптомах болезни, дал слабительное для брата, а сам отправился на свадьбу к соседу.

На следующее утро к Папазоглу пришел отец мальчика. По его словам, с ребенком случилось что-то серьезное. Врач немедленно отправился в Шабри, но когда он приехал, девятилетний Огюст уже скончался. Рядом с постелью ребенка он увидел полную круглолицую женщину с черными глазами. Ребенок был уже помыт и переодет в новую рубашку, воротник которой туго облегал его шею. На вопрос врача о том, зачем это сделали, женщина равнодушно ответила, что мальчика вырвало. Папазоглу чувствовал свою вину: ведь вчера он пошел на свадьбу, вместо того чтобы навестить пациента. Поэтому решил хотя бы осмотреть ребенка, как положено. Сняв рубашку, доктор сразу же увидел вокруг шеи мальчика странное покраснение. Он отказался засвидетельствовать естественную смерть и вызвал полицию. Дежурный следователь отправил в Шамбри доктора Шарля Одья. Он приехал перед самыми похоронами и обнаружил тело Огюста в часовне. Доктор распорядился принести несколько досок и на этом импровизированном столе произвел вскрытие. Поначалу он был склонен согласиться с мнением Папазоглу. Но красная линия проходила как раз по краю воротника, а о подобных случаях он недавно читал в медицинской литературе. В некоторых случаях давление воротника после смерти могло оставить след, похожий на странгуляционную борозду. А когда Одья услышал, что перед смертью мальчик болел, то решил, что его смерть была естественной.

К счастью, не все разделяли точку зрения эксперта. Старшая сестра Огюста, Жермен, была настолько уверена, что в смерти брата виновата новая сожительница отца, что решилась на довольно рискованный поступок. Она тщательно осмотрела вещи мадам Мулине и нашла пачку газетных вырезок, в которых говорилось о процессе Жанны Вебер. В некоторых газетах были снимки подсудимой. С фотографии смотрела женщина, которую жители Шамбри знали под именем мадам Мулине. Жермен спрятала вырезки под фартук и отправилась в Виледью. Она выложила улики на стол инспектора Офана и сказала: «Это она. Она задушила Огюста».

23 апреля следователь Бэлло возбудил уголовное дело против ВеберМулине. Он потребовал, чтобы доктор Одья проверил свое заключение. Другому патологоанатому, Фредерику Брюно, он поручил произвести повторное вскрытие. Отчет доктора Брюно расставил все точки над «i». Ни о какой естественной смерти не могло быть и речи. Странгуляционная полоса прослеживалась отчетливо. Более того, доктора Брюно и Одья пришли к выводу, что такой след мог получиться в том случае, если Жанна Вебер использовала платок. Вероятно, убийца обернула платок вокруг шеи ребенка и закрутила спереди.

4 мая Жанну Вебер арестовали. Все парижские газеты напечатали сообщение о новом преступлении «убийцы из Гутд’Ор». На парижских медэкспертов, чье заключение позволило оправдать Жанну Вебер, и на ее адвоката Генри Роберта обрушился шквал вопросов. Их обвиняли в том, что 30 января 1906 года они одержали победу не над преступлением, а над правосудием. Разумеется, они не оставили нападки прессы без ответа. 8 мая Роберт заявил, что будет защищать Жанну Вебер и на будущем процессе. Он придерживался той же тактики: поставил под сомнение компетентность провинциальных врачей и потребовал, чтобы причину смерти установил преемник Бруарделя, доктор Туано.

Туано полностью оправдал надежды адвоката. Он не хотел признать поражение парижской школы судебной медицины и, разумеется, свое собственное. Поэтому он направил следователю письмо, в котором настаивал на эксгумации трупа и его повторном исследовании. К тому моменту, как он прибыл в Шамбри, тело пролежало в земле уже три месяца. Одья и Брюно отказались присутствовать на вскрытии. Они прекрасно понимали, что Туано разыгрывает тот же спектакль, который однажды уже с успехом прошел в Париже. Да и какой смысл был в эксгумации полуразложившегося трупа? Все доказательства, указывающие на удушение Огюста, были безвозвратно утрачены.