100 знаменитых судебных процессов

Следователь по особо важным делам прокуратуры Донецкой области Валерий Полищук, комментируя для журналистов операцию по задержанию врачей, назвал ее уникальной. Ведь к ней были подключены Макеевский горотдел милиции, спецотдел по борьбе с коррупцией и взяточничеством областного УВД, областная прокуратура.

По чьей наводке проводилась в роддоме операция, так и не известно. Но факт остается фактом: сотрудники больницы Бондаренко и Петрова были арестованы, с других попавших в кадр медиков взяли подписку о невыезде, а девочку отправили в детскую больницу. Врачам предъявили обвинение по четырем статьям Уголовного кодекса: злоупотребление служебным положением, служебный подлог, похищение человека и торговля людьми. Газеты тут же подняли шумиху: медиков называли чуть ли не работорговцами, проводили журналистские расследования. Работа роддома была парализована. Оставшихся рожениц быстро выписали, а сам роддом закрыли на санпрофилактику.

Следствие длилось семь месяцев. За это время удалось собрать сведения еще о трех случаях продажи детей.

Когда адвокаты пытались настаивать на том, что действия врачей были продиктованы в первую очередь интересами новорожденных — ведь всем прекрасно известно, в каких ужасных условиях живут воспитанники приютов и детских домов! — они натыкались на стену глухого непонимания. Позицию правосудия в этом вопросе лучше всего сформулировал Валерий Полищук: «Все попытки адвокатов придать делу морально-этическую окраску не выдерживают никакой критики. Имеется «товар» — ребенок — и есть уплаченные за него деньги. То есть сделка купли-продажи состоялась. Задеты государственные интересы и нарушены права детей. Никому, кроме государства, не дано право распоряжаться их судьбой. Есть определенный порядок усыновления, и его нарушение квалифицируется как преступление. Почему Бондаренко и Петрова взяли на себя такую миссию, мне непонятно».

Действительно, с точки зрения Семейного кодекса Украины, врачи совершили преступление. Закон в этом случае настаивает на двух моментах: во-первых, усыновлять детей можно только с двухмесячного возраста. Во-вторых, существует понятие тайны усыновления. Эти два момента противоречат друг другу. Ведь двухмесячного малыша невозможно выдать за новорожденного! А значит, приемная мать должна надолго уезжать из дому, имитировать беременность, потом усыновлять ребенка и где-то полгода жить с ним вдали от знакомых и родственников — пока не сотрется очевидная разница в возрасте! Самое интересное, что содержание ребенка в интернате или семейном детском доме обходится недешево — от трех до семи тысяч гривен. Казалось бы, при усыновлении из роддома должен выигрывать и бюджет, и приемные родители, и сам ребенок. Но представители Закона склонны доверять его букве, а не духу.

На суде произошло несколько душераздирающих эпизодов. Одна из бывших пациенток больницы, направленная на аборт в связи с тяжелым состоянием плода, обвиняла врачей в злом умысле: дескать, специально написали диагноз, а потом продали моего ребенка. Но нашлись свидетели, которые утверждали совсем другое: она сама обратилась в больницу и попросила сделать аборт «по социальным показаниям». Журналисты, принимавшие участие в расследовании, приехали к этой пациентке домой. Картина, которую они увидели, была далеко не привлекательной: пустые бутылки из-под водки, ужасная теснота (кроме Лены, в семье еще четверо детей). Родители ее не работают, да к тому же две ее незамужних сестры тоже беременны. Так что вполне понятно, что версия о нежелании Лены рожать выглядит гораздо правдоподобнее легенды о злом умысле врачей. Впрочем, она, в отличие от Ивановой, когда узнала, что ее ребенок выжил, решила забрать его. Интересно, что о судьбе своего ребенка Иванова узнала от следователя. При этом ей не предоставили никаких материалов — ни знаменитых видеоматериалов (которые, кстати в обвинительном заключении не фигурировали), ни фотографий. Просто сказали: твой ребенок у такой-то женщины.

Создавалось впечатление, что дело врачей из Макеевки — это организованная травля медиков. Их вывозили в наручниках в центр города, фотографировали в унизительных позах на глазах у всех. Но самым тяжким испытанием для них стали действия правоохранителей. 19 июня Червоногвардейский районный суд Макеевки решил освободить подследственных из-под стражи и на период дальнейшего следствия определил им меру пресечения в виде подписки о невыезде. Бондаренко и Петрова вышли из зала суда. Они собирались вернуться домой, к семьям, хоть как-то отдохнуть от пережитого в СИЗО. Но буквально на выходе из здания на них надели наручники, на сей раз предъявив обвинение во взяточничестве.