100 знаменитых судебных процессов

Что касается руководителя штурмовиков Эрнста, то он в пьяном виде хвастался своими подвигами при проведении этой операции. А некий Ралль, уголовник-рецидивист, арестованный через несколько недель после поджога рейхстага, попросил, чтобы следователь выслушал его как свидетеля «по другому делу». Оказалось, в феврале 1933 года он являлся членом личной охраны Карла Эрнста и участвовал в поджоге. Тогда 10 штурмовиков с коробками с зажигательной смесью просидели в подвале почти три часа, дожидаясь команды Эрнста. В это время должна была состояться какая-то параллельная операция (видимо, «запуск» прошедшего предварительную психологическую обработку ван дер Люббе). В течение 10 минут штурмовики подожгли коробки со смесью, разложенные по заранее условленным местам, и вернулись под крылышко к Герингу. Узнав о показаниях Ралля, гестаповцы вывезли его из тюрьмы Нойруппин и доставили в Берлин, в свою штаб-квартиру. Допрос уголовника длился 24 часа подряд, после чего в Лейпциге на почте было изъято письмо следователя в Верховный суд с приложением копии показаний Ралля. Секретарь суда, сообщивший в гестапо о необычно осведомленном правонарушителе, получил чин командира взвода за уничтожение оригинала показаний. А труп Ралля через несколько дней обнаружили при пахоте: его вывернуло на поверхность плугом, поскольку тело оказалось прикрытым лишь 20-сантиметровым слоем земли.

Следствие старательно обходило молчанием интересный вопрос: как могли 7-10 человек, тащивших громоздкое оборудование и приставную лестницу, проникнуть в рейхстаг, миновав усиленный контроль? Тут следует заметить, что из подвала сгоревшего здания по маленькой лестнице можно было попасть в подземный коридор, заканчивавшийся в здании Дворца председателя рейхстага, который находился через улицу от парламента, то есть домой к Герингу. Так что ему не составляло труда провести в здание незамеченными любое количество человек.

В то время два немецких писателя-коммуниста организовали публикацию «Коричневой книги» на многих языках, что, в свою очередь, помогло сделать достоянием гласности истинную подоплеку событий.

К моменту завершения работы комиссии стало ясно: ван дер Люббе действительно являлся поджигателем, однако служил лишь орудием в руках нацистов, и в частности Геринга. Так что суд в Лейпциге из шкуры вон лез, пытаясь скрыть очевидное и спасти лицо второго человека в государстве.

Четверо обвиняемых никаких хлопот судье и заседателям не доставляли, а вот Димитров настолько яростно нападал на обвинителей, что те вынуждены были уйти в глухую оборону. Наконец, в суд для дачи показаний вызвали руководителя штурмовых отрядов Силезии Гейне, префекта полиции Бреслау графа Хеллендорфа, руководившего берлинскими штурмовиками в момент пожара, префекта полиции Потсдама, штурмовика Шульца и самого Геринга. Последний, понятно, в восторг от этого не пришел, однако на процесс явился. Вот только разыграть роль железной личности ему явно не удалось: спустя несколько минут красный и потный от ярости Геринг сорвался на визг, ошеломленный поворотом судебного разбирательства. А судья Бюгнер с тоской смотрел на него, понимая, что этот процесс ставит точку в его карьере юриста.

Собственно, обвинение связывало подсудимых в группу заговорщиков только на основе того факта, что ван дер Люббе являлся коммунистом. Однако уголовная полиция быстро обнаружила свидетельства ухода поджигателя из компартии еще в начале 1931 года. Попал же он в эту историю, скорее всего, из-за своих гомосексуальных наклонностей. Среди штурмовиков также вовсю процветала «мужская дружба», причем пример здесь подавал сам глава генерального штаба Рем. Окружение Эрнста, он сам, Гейне и многие другие входили в «голубое содружество» и набирали среди гомосексуалистов своих личных охранников, шоферов, доверенных лиц. Именно по этой причине голландец оказался в стане заговорщиков, решивших обработать этого полусумасшедшего, разжечь в нем враждебность в отношении существующей системы и использовать в качестве «официального» поджигателя. По всей вероятности, ван дер Люббе перед самой акцией к тому же напичкали наркотиками. Да и на самом процессе он находился в состоянии отупения, что можно было объяснить действием наркотиков.

Лейпцигский процесс закончился совсем не так, как планировали его устроители. Только один из обвиняемых, сам поджигатель, был приговорен к смертной казни, а четверо других участников процесса оказались оправданными. Судьи так и не рискнули вынести обвинительный приговор невиновным, несмотря на полученные «сверху» указания. Узнав о провале дела, Гитлер впал в истерику, а Геринг. отправил четверых оправданных в тюрьму. Только 27 февраля, под сильным давлением международного общественного мнения, их освободили. Правда, Торглера сразу же отправили в концлагерь. Выйти оттуда оратору удалось только после согласия перейти на службу к нацистам.