100 знаменитых загадок истории

Иргос знал, что иностранцы интересуются древними находками и что за статую можно получить крупное вознаграждение. Поэтому он отправился к французскому консулу Бресту и предложил ему осмотреть скульптуру. Тот был не силен в искусствоведении, но прекрасно знал о том, что французское правительство заинтересовано в пополнении коллекции Лувра. Поэтому Брест обратился к командирам стоящих в гавани французских кораблей с просьбой прислать офицера, разбирающегося в искусстве. Мнения господ офицеров разделились. Одни полагали, что в статуе нет ничего особенного, другие доказывали, что она уникальна. Брест запросил разрешение на покупку у вышестоящей инстанции, а тем временем в гавань прибыло французское гидрографическое судно «Ла Шеврет». Мичман Дюмон-Дюрвилль (будущий адмирал, исследователь Антарктиды) сразу же понял, насколько ценна находка. Благодаря его отчету французское правительство распорядилось выделить деньги для покупки статуи. Но к тому времени о Венере узнал Ойкономос Верги – приближенный Мурзуки, в то время фактически управлявшего всеми греческими островами. Верги потребовал у жителей Милоса продать статую Турции. Когда корабль «Л’Эстафетт» прибыл в Милос, статую уже грузили на турецкую фелюгу. Французы бросились в погоню. Им удалось отбить у турок верхнюю половину статуи, а позже – выкупить и нижнюю часть. Статуя (точнее, ее фрагменты, которые позже подверглись реставрации) была доставлена во Францию и преподнесена в дар королю Людовику XIII. Принимавшие участие в приобретении шедевра древности Вуатье и Дюмон-Дюрвилль были не только награждены, но и стали настоящими героями в глазах французской художественной богемы.

Король некоторое время пытался скрыть существование статуи (ведь Турция считала ее захват прямым пиратством), но слухи о прекрасном античном творении разошлись по всему миру, и Венера была помещена в Лувр. Первое знакомство с шедевром состоялось 7 мая 1821 года. Посмотреть на Венеру Милосскую приехали послы из Англии, Голландии, Турции.

Присутствовал на церемонии и греческий посол. Но в то время закона об охране ценностей в Греции еще не существовало (он появился в 1834 г.), поэтому греческие сокровища вывозились без всякого разрешения, а страна, в которой были созданы шедевры мирового искусства, не могла даже заявить протест.

Венеру Милосскую приписали резцу Праксителя, известнейшего скульптора древности (этого очень хотел Людовик XIII), хотя со временем было установлено, что скульптура была создана позже – приблизительно в 120 году до н. э. Вопрос о том, кто же является автором Венеры, поднимался неоднократно. Выдвигалось предположение, что статуя была изваяна другим знаменитым мастером – Скопасом. А несколько позже, благодаря усердию ученика Гро, который зарисовывал скульптуру и привезенные с ней фрагменты мрамора, была обнаружена надпись, сделанная на пьедестале, до сих пор никем не замеченная. Полустершиеся греческие буквы складывались в слова: «Александр (или Агессандр), сын Менида из Антиохи, исполнил это». После изучения надписи разгорелись дебаты. Одни радовались тому, что «нашелся» настоящий автор скульптуры (кстати, сегодня его имя помещают практически во всех справочниках по искусствоведению). Другие, более осторожные, полагали, что Александр создал только пьедестал для статуи. А третьи склонялись к мысли, что оставивший подпись мастер был… первым реставратором Венеры Милосской. На вопрос, что же реставрировал этот мастер, сторонники версии отвечали кратко: руки. Точнее, положение рук. Доказать или опровергнуть это предположение крайне сложно, ведь у Венеры руки отсутствуют.

Куда исчезли руки статуи? Описывая скульптуру, Дюрвилль упоминал о том, что богиня «…в левой поднятой руке держала яблоко, а правой придерживала красиво драпированный пояс, небрежно ниспадавший от бедер до ног». Сын консула Бреста, впрочем, упоминает только об одной руке – левой. Во всяком случае, Жан Экар в книге, вышедшей в 1873 году, приводит множество показаний очевидцев «приключений» скульптуры. Доводы Экара казались выверенными и правдоподобными… до проведения серьезных исследований. Оказалось, что Экар привел только ту выдержку из отчета Дюрвилля, которая укладывалась в его версию. И «забыл» о приписке, текст которой не оставляет сомнения в том, что статуя лишилась рук значительно раньше, чем разгорелась памятная стычка между турками и французами: «Обе руки у нее были, к сожалению, сломаны». Окончательный вердикт вынесли эксперты: судя по патине (слою окислов) на обломках рук, а также качеству мрамора, руки были отбиты задолго до обнаружения статуи.