100%

Джо Ангелл побывал в лесных районах и был знаком с настроениями простых рабочих, тех, которых называли «дюжими» лесорубами. Эти парни не теряют времени на разговоры; у них свои подпольные комитеты, которые готовы взять власть в свои руки, как только будут изгнаны капиталисты и их правительство. А покамест, если в округе заводился слишком ретивый шериф или прокурор, они спешили его «укокошить». Это было любимое выражение «голубоглазого Ангелла». Он то и дело вставлял это словечко, рассказывая о своих приключениях.

— Да, — говорил он, — этот стал слишком ретив, и мы его укокошили.

§ 41

Итак, Нелл и Питер принялись обдумывать подробности предстоящей инсценировки, где должны были сыграть видную роль Джо Ангелл и Пэт Мак-Кормик. Питер должен собрать несколько человек и завести разговор о бомбах и убийствах, а затем подсунуть в карман тем ребятам, которые проявят интерес, записку, призывающую их к заговору. Нелл напишет её, чтобы никто не заподозрил Питера. Она вынула из своей сумочки карандаш и маленький блокнотик и начала:

— «Если ты на деле готов отстаивать права рабочих, то приходи…» — Она остановилась. — Куда?

— В студию, — подсказал Питер. И Нелл написала — «В студию».

— Достаточно?

— Комната номер семнадцать.

Питер знал, что там жил русский художник Никитин, который называл себя анархистом.

И Нелл добавила: «Комната номер 17» и, посовещавшись ещё немного, приписала: «Завтра утром в восемь часов. Никаких имен и никакой болтовни. Действовать!»

Выбор пал на этот час, так как Питер вдруг вспомнил: вечером состоится собрание агитаторов в штаб-квартире Индустриальных рабочих мира. Будет деловое совещание, но уж, конечно, эти парни непременно заведут разговор о «тактике». Среди них было немало неудовлетворенных так называемой «косностью руководства» и постоянно призывающих к действию. Питер был совершенно уверен, что ему удастся заинтересовать кое-кого из них идеей террористического заговора.

Случилось так, что Питеру даже не пришлось потрудиться; разговор об этом зашел сам собой. Неужели рабочих, как стадо, погонят на бойню, и Индустриальные рабочие мира ничего не предпримут? Об этом гневно вопрошал «голубоглазый Ангелл» и ставил вопрос: почему бы рабочим Американского города не выступить первыми?.

Он беседовал с рабочими и убедился, что они жаждут действия; нужно только выбросить боевой лозунг и создать организацию, которая руководила бы движением.

Потом заговорил дюжий лесоруб Гендерсон. В этом-то всё и дело: нет такой организации! А если она и возникнет, власти наводнят её своими шпионами и выведают все наши замыслы, и придется уйти в подполье.

— Ну так что же! — воскликнул Джо. — Мы уйдем в подполье!

— Да, но тогда, — отозвался Гендерсон, — наша организация провалится. Исчезнет взаимное доверие, и все начнут подозревать друг друга в шпионстве.

— К чёрту! — крикнул Джо Ангелл. — Я сидел в тюрьме, и пусть только кто-нибудь попробует назвать меня шпиком! Но я не намерен сидеть сложа руки и спокойно смотреть, как рабочих гонят на бойню! К чёрту такую организацию!

Когда ему возражали, Ангелл распалялся:

— Допустим, что восстание масс потерпит поражение, допустим, что они вынуждены будут прибегнуть к убийствам и террору! Но даже в этом случае они как следует проучат эксплуататоров и сумеют отравить им жизнь.

Питер решил, что в данный момент лучше принять сторону консерваторов.

— Неужели вы действительно думаете, что капиталисты со страху пойдут на уступки? — спросил он.

— Ну конечно! — отвечал Ангелл. — Я готов голову дать на отсечение, что если бы каждый член конгресса, голосовавший за войну, был отправлен на передовые позиции, наша страна не ввязалась бы в войну.

— Но ведь не члены конгресса виноваты в этом, — ловко ввернул Питер, — а те, кто повыше их.

— Это верно, — добавил шведский матрос Гас. — Готов биться об заклад! Я назову вам дюжину денежных мешков, если их крепко припугнуть, пригрозить убийством, — мы добьемся мира! Как пить дать!

Питер увидел, что дело идёт на лад…

— А кто они — эти денежные мешки? — спросил он, и начался оживлённый обмен мнениями. Разумеется, очень скоро кто-то упомянул имя «Нельса» Аккермана, которого жестоко ненавидели красные, потому что он пожертвовал сто тысяч долларов в антигуберовский фонд. Питер притворился, будто не знает, кто такой «Нельс», и Джемо Радд, «твёрдолобый радикал», которому недавно раскроили голову во время забастовки сельскохозяйственных рабочих, заявил, что если нескольких таких субъектов посадить в окопы, то в Америке появятся очень рьяные пацифисты.

Порой казалось, что Джо Ангелл пришёл на собрание, чтобы играть на руку Питеру.

— Нам нужны такие парни, — заговорил он, — которые станут бороться за свои интересы с не меньшим жаром, чем теперь борются за капиталистов.

— Да, — мрачно проговорил Гендерсон. — Мы все такие паиньки и дожидаемся, пока наши хозяева разрешат нам убивать.